Невеста Аллаха. Сергей Бакшеев

хотел выполнить от начала и до конца самостоятельно.

      В углу монитора замигал значок о получении нового сообщения. Полковник щелкнул клавишей мышки, на экране развернулась цветная фотография молодой девушки. Только взглянув на нее и даже не прочитав текст, Григорьев понял: это она. Слишком хорошо он изучил ее приметы.

      «Так вот ты какая – „невеста Аллаха“», – мысленно произнес полковник, а вслух прочел:

      – Айза Гузиева, двадцать лет.

      С экрана смотрело свеженькое личико красивой черноволосой девушки. Четкие дуги бровей, по-детски распахнутые удивленные глаза, прямой нос, яркие губы и тонкая изогнутая шея. Айза смотрела вправо от себя, фотограф поймал ее неожиданно, скорее всего, в движении, волнистая прядь выбилась из прически и острым кончиком почти касалась уголка губ.

      На девушке был белый нарядный платок, завязанный вокруг шеи. Это хорошо, с удовлетворением подумал полковник. Сегодня террористка тоже была в платке, хотя и другого цвета, свидетелям будет проще ее опознать.

      Григорьев набрал внутренний телефон и вызвал Буркова.

      – Юра, вот наш объект, – Олег Александрович указал на монитор, когда старший лейтенант появился в кабинете.

      – Вы уверены? – старший лейтенант недоуменно разглядывал счастливое лицо молодой девушки. – Симпатичная. И чего ей не живется?

      – Найдем – обязательно спросим. А пока не нашли, срочно выясни все возможные контакты Айзы Гузиевой в Москве. Родственники, земляки, знакомые. Ну, что говорить – сам знаешь.

      Олег Александрович допил кофе, взглянул на коричневый налет на дне чашки и запихнул ее в нижний ящик стола. Ну, не бежать же ее мыть сейчас. Дел невпроворот.

      – Данные на террористку пересылаю тебе, распечатаешь ее в цвете, – полковник открыл электронную почту, щелкнул мышкой. – И перешли фотографию в отделение милиции, где служит тот милиционер, свидетель. Свяжись с ним. Пусть опознает для порядка.

      – Понятно, – промямлил Юрий Бурков, скосившись на часы, стоящие на столе шефа.

      – И нечего на часы смотреть! – перехватил взгляд Григорьев. – Вся ночь впереди. Быстро сделаешь, отпущу на три часа к жене. Сам был молодым, понимаю.

      – Олег Александрович…

      – Что, трех часов мало? Ах, еще поспать… Ты уж выбирай что-нибудь одно, марафонец.

      – Да я ничего…

      – Отставить разговорчики! Приступить к выполнению задания. А я уж тут как-нибудь перекантуюсь.

      Полковник посмотрел на потертый кожаный диван с круглыми валиками. Мебельный раритет, скорее всего, помнил времена, когда ведомство носило аббревиатуру даже не КГБ, а МГБ. Тогда было не принято уходить со службы, пока не гас свет в кабинете усатого вождя мирового социализма, предпочитавшего ночную луну утреннему солнышку.

      Оставшись один, Олег Александрович позвонил домой. Его не покидала тревога за дочь.

      – Как там Лена? – спросил он, услышав голос жены.

      – Боже, ты еще не забыл имя своей дочери! –