Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь. Михаил Елисеев

Это понимали все, собравшиеся на совет.

      «Повесть о разорении Рязани Батыем» приводит список присутствующих на нем лиц, и согласно ему, Юрий Ингваревич послал «за князем Давыдом Ингоревичем Муромским, и за князем Глебом Ингоревичем Коломенским, и за Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским и за другими князьями».

      Здесь начинаются несуразности. Например, Давыд Ингваревич Муромский вовсе не Ингваревич, а Юрьевич, и скончался он в 1228 году, о чем есть соответствующая запись в Лаврентьевской летописи. Присутствовать в Рязани в канун Батыева нашествия не мог определенно. Князь Всеволод Пронский также умер задолго до описываемых событий, в 1207 году, что тоже зафиксировано в Лаврентьевской летописи: «Всеволод бяше умерл в Проньске» (с. 209). Существование Глеба Ингваревича Коломенского вообще больше не подтверждается никакими другими письменными источниками, да и княжил в это время Коломне совершенно другой человек. Звали его Роман Ингваревич, и приходился он братом князю Юрию. Хотя есть большая вероятность того, что автор «Повести» просто напутал и вместо Романа вписал Глеба. На это наталкивает тот факт, что один из главных действующих персонажей разворачивающейся трагедии, князь Роман, не упомянут вовсе.

      В действительности же состав участников княжеского совета в Рязани выглядел так: Юрий Ингваревич Рязанский, Юрий Давыдович Муромский, Роман Ингваревич Коломенский, Олег Ингваревич Красный и Ингварь Ингваревич. Присутствовал также сын и наследник рязанского князя, Федор Юрьевич. Примечательно, что в летописях упоминается как один из активных участников событий и Пронский князь, однако имя его не называется, а потому определить, кто же это был, возможным не представляется.

      Совещание началось, однако мнения присутствующих неожиданно разделись и начались жаркие дебаты. Против мнения большинства, настроенного на решительную борьбу с монголами, выступил князь Юрий Муромский. А сказал он следующее: «И ныне не стыдно нам помириться и дань, сколько упросит, можем им дать, не отречемся, а потом, как они куда отойдут, узрим, что нам далее делать. И так не разоримся вконец, как болгары, обезы, хвалисы, половцы и прочие, не рассудив о силе, воспротивились и погибли» (В.Н. Татищев, с. 726). Правда, есть здесь один интересный момент. Дело в том, что у Василия Никитича эти слова князь произносит перед битвой с монголами. Но в действительности это не так. Потому что, во-первых, говорить такие слова надо было не на поле боя, а в княжеской думе, а во-вторых, отвечает князю Юрию Давыдовичу Ингварь Ингваревич, который на поле боя присутствовать не мог. По причине своего нахождения в данный момент в Чернигове. Но для нас важнее сам факт, что единой позиции среди рязанских князей по монголам не было.

      Как и следовало ожидать, возобладало мнение большинства, и было решено дать бой Батыю. Однако князья понимали всё неравенство сил, недаром разведчики и дозорные с порубежья уже рассказали о том, какая огромная рать стоит на рязанских границах. Поэтому было решено послать за помощью в Чернигов и Владимир-Суздальский. Черниговские князья