Следствие продолжается. Финал Краба (сборник). Николай Чергинец

кровавый след, и встать на ноги. Из комнаты через стекло резанул яркий луч фонаря.

      – Смотри, лицо в крови!

      – Сема, он пьяный, ты не открывай!

      – Откройте… я не пьяный… я работник милиции… на меня напали.

      Женский голос упрашивал Сему:

      – Не открывай, не слушай его! Какой он милиционер? На нем даже формы нет.

      Осипов, теряя сознание, медленно опустился на землю. А из комнаты доносился все тот же женский голос:

      – Вот видишь, ушел.

      – А может, выйти посмотреть? – неуверенно спросил мужчина.

      – Не смей. Не наше это дело. Утром, кому надо, разберутся. И сам дойдет до станции.

      Осипов больше ничего не слышал. Он потерял сознание… Очнулся, открыл глаза… Светало. Склонившаяся над ним девушка держала его голову на весу и мокрым носовым платком смачивала рану.

      – Что с вами? Вы здесь живете?

      Осипов, напрягая все силы, чуть слышно шептал:

      – Позвоните в милицию… Я лейтенант Осипов… Напали у сарая. Около стены радиостанция и блокнот… Ночью… Пусть всегда носят оружие…

      Он хотел еще что-то сказать, но потерял сознание. Девушка осторожно опустила его голову на траву, забарабанила в окно. Через минуту там показались заспанные мужское и женское лица. Девушка громко сказала:

      – Откройте, у вас под окном человек умирает!

      Вышел высокий, мощного сложения мужчина, одетый в майку, брюки и тапочки на босу ногу. Он недовольно спросил:

      – Что здесь случилось?

      – Я к поезду шла. Смотрю, а он у вас лежит. Весь в крови. Поняла, что несчастье с человеком. Перевяжите, а я побегу «скорую» вызову!

      Девушка бегом бросилась к калитке…

      На месте происшествия

      Наступило утро. Матвеев устало откинулся на сиденье и тихо сказал Ветрову:

      – Начнем проческу леса. К 6:00 прибудут курсанты школы милиции. Встретите их на Коллективной и двигайтесь к лесному массиву. Я буду ждать у контейнерной площадки.

      Неожиданно заработала радиостанция. Дежурный по управлению вызывал Матвеева и Ветрова. Матвеев взял микрофон.

      – Заря! Я сто второй, слышу вас хорошо, прием!

      – Сто второй, сто второй! Вам необходимо срочно выбыть в Каменку. Там у радиоцентра ожидает гражданка Степичева. Возьмите проводника с собакой. Сто первый и «скорая» уже выехали. Дайте отбой. Пусть все направляются в управление. Прием!

      – Понял. Выезжаем! – и, повернувшись к шоферу, сказал: – Давай прямо. В конце улицы должны быть проводники. – По радио отдал распоряжение и повернулся к Ветрову: – Наверняка нашелся. То, что пошла «скорая», говорит о многом. Главное, чтобы живой!..

      Машина остановилась у небольшого деревянного домика. Во дворе толпились люди, среди них – Романов. У дома под окном на траве лежал Осипов. Его голова, лицо, одежда были в крови. Врач, хлопотавший над ним, поднялся и молча посмотрел на генерала. Этот взгляд был красноречивей всяких слов. Романов не поверил:

      – Не может быть! Ведь совсем недавно он разговаривал с девушкой?!

      – Он мертв, товарищ генерал.