Следствие продолжается. Финал Краба (сборник). Николай Чергинец

не рассчитали…

      Краем глаза Марков видел, как забеспокоился отец. Не показывая виду, продолжал беседу:

      – А чей это коньяк, что ты им, как собственным, распоряжаешься?

      – Папа принес.

      Старшина сделал наивное лицо и повернулся к отцу:

      – А для чего вы ящиками коньяк таскаете? Специально хотите сына на пьянство толкнуть?

      – Да я… понимаете, мы… вот с братом, – он кивнул на стоявшего у дверей мужчину, – купили. Скоро день рождения, хотели отметить.

      Михаил Антонович видел: что-то здесь нечисто. Решил виду не показывать, позже поделиться подозрениями с Ветровым. Поэтому он тут же переменил тему:

      – Ну, это ваше дело. Только завтра вместе с сыном зайдите в детскую комнату. С ним там побеседуют.

      Соседи знают многое

      Люди, живущие на одной улице в частных домах, знают друг о друге все. И охотно рассказывают.

      Майскому не составляло труда собрать о цыгане интересующие уголовный розыск сведения. Особенно много узнал со слов соседки, дом которой стоял рядом. В прошлом году какой-то молодой парень ходил по домам и предлагал золотые часы и серьги. Все отказывались, только со Стасевским, видимо, нашел общий язык, так как потом стал часто появляться в доме таксиста.

      Продавцом золотых часов и серег мог быть Воронов.

      Следователь Савич

      Савич работал в прокуратуре пятнадцать лет. Ему довелось расследовать немало дел. Он хорошо знал, как важно расположить к себе человека, независимо от того, кем тот является – свидетелем, потерпевшим или обвиняемым.

      Савич понимал, что соседка Стасевского своими показаниями может существенно продвинуть следствие вперед, и поэтому, готовясь к ее допросу, а также опознанию личности по фотографии, немножко волновался. Ветров, который находился у него, чувствуя настроение друга и ие желая мешать ему, встал:

      – Пока ты будешь заниматься с Михеевой, я ознакомлюсь с поступившими сегодня оперативными материалами. Закончишь – позвони. Вместе подумаем.

      Минут через пять в кабинет вошла Михеева.

      – Я Михеева. Вот повестка.

      – Присаживайтесь, пожалуйста, Юлия Ивановна.

      Женщина присела на стул, стоявший у стола следователя. После записи ее показаний Савич сказал:

      – Юлия Ивановна, я хочу показать вам три фотографии. Посмотрите, не узнаете ли кого?

      Михеева склонилась над столом. Затем взяла фотографию Воронова.

      – Вот этот хлопец приходил ко мне, да и ко многим моим соседям. Продавал часы и серьги. Говорил, золотые.

      – Сколько раз вы видели, как он заходил к Стасевскому?

      – Я не считала. Может, пять, может, шесть.

      – Не видели, что он приносил Стасевскому?

      – Я же говорю, когда пришел ко мне в дом, то предлагал часы и серьги. Я отказалась. Тогда он пошел к Стасевскому и находился у него около часа. Они одного поля ягоды. Только вы не добьетесь от Стасевского ничего.

      – Это почему же?

      – Тертый он калач. Я это хорошо вижу. Не первый десяток на свете живу. Хорошего человека от плохого могу отличить. Посмотрите,