Синопское сражение. Звездный час адмирала Нахимова. Владимир Шигин

Как истинно православный человек, адмирал к смерти приготовился заранее. Император Николай, который, желая приободрить смертельно больного флотоводца, назначил ему для лечения пенсию на год вперед, Лазарев брать ее наотрез отказался:

      – Отсчитайте на несколько месяцев, более мне уже не понадобится, так зачем же разорять Отечество!

      Уезжая на лечение, которое Лазарев считал бессмысленным, но согласился, единственно уступив настояниям жены, он завершил все свои казенные дела, а флот Черноморский оставил на своих учеников Корнилова и Нахимова.

      Сопровождали адмирала в Австрию жена с дочерью, да любимый воспитанник – капитан 2-го ранга Истомин. В Вену Лазарева привезли уже сильно ослабевшим. Консилиум немецких профессоров был жесток:

      – Рак желудка в последней стадии!

      – Есть ли какое-нибудь лекарство? – спрашивал с надеждой Истомин.

      – Увы, только морфий! – отвели взгляд профессора.

      Уже больше месяца адмирал ничего не брал в рот. Узнать теперь в изможденном, съедаемом заживо страшной болезнью человеке еще недавно энергичного и крепкого адмирала было непросто. Неизменными остались лишь глаза: умные и пронзительные. Верный Истомин читал Лазареву последние европейские газеты:

      – Эх, не вовремя меня скрутило! Не вовремя! – морщился от боли адмирал. – Чувствую, что назревают события, в которых Черноморскому флоту предстоит на деле доказать свою преданность Отечеству! Как горько уходить в преддверии столь грозных событий!

      Через две недели, 11 апреля 1851 года, адмирала Лазарева не стало. Перед смертью он попросил открыть окно. С жадностью в последний раз вдохнул свежий воздух. Закрыл глаза. На мгновение показалось, что он снова на палубе летящего по волнам корабля. Привычно свистит в парусах ветер, а в кормовой подзор бьет штормовая волна…

      Отпевали Лазарева в посольской церкви. По старому обычаю за гробом шел рыцарь в черных латах, ведя на поводу траурную лошадь.

      Посол барон Мейендорф заявил Истомину, что не может отправить гроб с телом покойного в Россию без высочайшего на то разрешения.

      – Михаил Петрович столько сделал для России, что этим вполне заслужил право лежать в ее земле! – зло ответил Истомин. – Пишите, что хотите, но мы завтра же выезжаем в дунайский Галац!

      Гроб с телом Лазарева был доставлен в Одессу, а уже оттуда перевезен пакетботом «Петр Великий» в Севастополь. Там Лазарева под прощальный салют корабельных пушек похоронили в фундаменте им же заложенного Владимирского собора. «Громко рыдая, черноморцы опустили в могилу прах незабвенного адмирала», – писал очевидец этого печального события.

      Как здесь не вспомнить проникновенные строки Тютчева:

      И вот в рядах отечественной рати

      Опять не стало смелого бойца.

      И вновь вздохнули в горестной утрате

      Все честные, все русские сердца…

      Смерть знаменитого адмирала была воспринята в России с большой печалью. Со смертью Лазарева уходила целая