Карнакки – охотник за привидениями (сборник). Уильям Хоуп Ходжсон

Потом из восточного конца помещения донесся негромкий шорох, и я ощутил, как дрогнула сложенная из людей звезда.

      – Сидите спокойно! – выкрикнул я, и мои компаньоны притихли. Оглядев зал, я увидел, что псы поднялись на ноги, и с неожиданным вниманием глядят в сторону большой двери. Повернувшись к ней, я также принялся смотреть, чувствуя, как крутят головами, вглядываясь, люди вокруг меня.

      Тут псы разразились оглушительным лаем, и, поглядев в их сторону, я понял, что взгляды их по-прежнему устремлены к двери. Внезапно собаки умолкли и как будто бы обратились в слух. В этот же самый момент слева от меня звякнул металл. Я посмотрел на крюк, удерживавший открытой большую дверь, и она зашевелилась прямо на моих глазах, словно под воздействием какой-то невидимой руки. Странное, полное дурноты волнение пронзило меня, и я ощутил, как напряглись… да что там, окаменели от напряжения люди вокруг меня. Нечто приближалось к нам, являя признаки невидимого, но всеподавляющего присутствия. В зале воцарилась странная тишина, даже от псов не доносилось ни звука. Наконец прямо на моих глазах крюк медленно поднялся над гнездом, хотя ничто не прикасалось к нему. Тут до меня внезапно дотянулась та сила, с которой совершалось движение. Схватив камеру с прикрепленной к ней вспышкой, я наставил объектив на дверь.

      Ослепительное сверкание вспышки сопроводили своим лаем обе собаки.

      На какое-то мгновение вокруг сделалось темно, я услышал раздавшееся у двери позвякивание и попытался разглядеть, что там происходит. Глаза мои успели вновь привыкнуть к сумраку, и я мог видеть происходящее. Огромная входная дверь медленно закрывалась, пока со стуком не захлопнулась совсем, после чего воцарилось продолжительное безмолвие, прерывавшееся только доносившимся от собак скулежом.

      Я резко повернулся к Вентворту. Он смотрел на меня.

      – Совсем как в прошлый раз.

      – Удивительно, – отозвался я.

      Нервно кивнув, он огляделся по сторонам.

      Полисмены вели себя очень спокойно, из чего я заключил, что им приходится еще хуже, чем Вентворту. Кстати, не надо считать, что сам я являл образец невозмутимости; впрочем, могу сказать, что успел навидаться сверхъестественного настолько, что в подобных случаях владею собой лучше большинства людей.

      Бросив взгляд за плечо, я негромко предостерег своих спутников, чтобы они ни в коем случае не выходили за пределы Барьеров, – что бы ни случилось… даже если будет казаться, что весь дом зашатался и вот-вот обрушится на них, ибо кому как не мне было знать, на что способны некоторые из великих Сил. Тем не менее, если нам предстояло не одно из наиболее ужасных проявлений Сайитьи, можно было считать, что мы находимся в относительной безопасности, пока сохраняем порядок внутри Пентакля.

      В относительном покое миновало, должно быть, около полутора часов – разве что время от времени подвывала одна из приунывших собак. Наконец смолкли и они, устроившись на полу, нелепо уткнувшись носами в лапы и заметно дрожа.