Дневник «Эпик Фейл». Куда это годится?!. Стефан Пастис

из вашей трубы ложку, комок волос или кусок мыла, но гораздо сложнее извлечь оттуда нечто вроде ЭТОГО:

      ЭТО, как видите, белый медведь.

      И сегодня он застрял в немножечко другой трубе. В «Трубе Ужаса».

      «Труба Ужаса» представляет собой самую извилистую и скоростную водную горку в мире.

      Сегодня, однако, о скорости речи не идёт. Потому что труба засорилась. Охочим до катаний белым медведем, слишком толстым для таких аттракционов.

      Но кто-то пустил его на эту горку. За взятку, конечно.

      Не добившись своего обычным путём, белый медведь включает обаяние. Если чары не срабатывают, хищник идёт на обман. Если же и обмануть не выходит, белый медведь достаёт из кармана толстую пачку долларов и заговорщически подмигивает.

      Ибо так устроен наш мир.

      Ну а потом происходит вот что:

      И если вы – детектив мирового уровня, который в силу обстоятельств буквально привязан к этому медведю и у которого нет иного выбора, кроме как вслед за медведем съезжать по трубе, значит, у вас проблема.

      Очень серьёзная проблема. И она вот-вот накроет вас с головой.

      Потому что сзади уже несётся поток воды.

      А когда мощный зад арктического хищника выполняет роль затычки, потоку деваться некуда – только обратно вверх.

      Туда, где я.

      Я в водяной ловушке.

      И что-то меня это не радует.

      Глава 1. Трудно жить без головы

      Карл Кобалински – не самый большой умник на свете. Но попробуйте сказать это тётеньке в клетчатом жилете.

      – «Музей мировых рекордов Мори» закрывается, – сообщает она. – Иди домой.

      – Нет, вы только посмотрите! – восклицаю я. – Это же возмутительно!

      – Ты о чём?

      – Об этом. – Я показываю на статую.

      – Послушай, мальчик, за восемь долларов в час я лишь слежу, чтобы посетители музея ничего не сломали. Если тебя не устраивают экспонаты, это не ко мне.

      – Да, не устраивают. Враньё, сплошное враньё! Все знают, кто самый умный человек в мире.

      – Ну и замечательно, – бормочет смотрительница, устало потирая виски.

      – Это я.

      – Молодчина, – кивает она и одной рукой подталкивает меня к выходу. – А сейчас я покажу самому умному человеку в мире принцип работы дверей.

      Внезапно мне хочется козырнуть именем. Раскрыть, что я – не абы кто:

      Эта фамилия настолько известна, что музейная смотрительница тут же узнает меня – основателя, президента и генерального директора лучшего детективного агентства в городе, если не во всём штате. А то и в целой стране.

      Нет, не буду давить авторитетом. Действовать надо изящнее.

      Я карабкаюсь на статую Карла Кобалински и пытаюсь сорвать табличку.

      – Эй, ты что творишь? – вопит смотрительница.

      – Спасаю репутацию вашего заведения!

      Однако выполнить эту благородную миссию мне не удаётся.

      Причина проста: дотянуться до таблички можно только в прыжке, а я почти в трёх метрах от земли.

      Поэтому я совершаю поступок, додуматься до которого способен лишь самый большой умник на свете.

      Я прыгаю.

      Заодно выясняю, что умом Карл, может, и крепок, а вот про шею статуи того же не скажешь. Как только я прыгаю, шея с хрустом ломается, и мы вместе с сильно переоценённым черепом Карла Кобалински летим вверх тормашками.

      И приземляемся на пол, где я вновь слышу хруст. На этот раз – в собственной ноге.

      Смотрительница музея склоняется надо мной, а я отпускаю единственно уместное в данных обстоятельствах замечание:

      – Поглядите, что вы наделали. Ну, и куда это годится?!

      Глава 2. Гипс мешает развернуться

      Когда лежишь в кровати с переломом правой ноги, выбор невелик: либо хныкать, либо писать мемуары.

      Тимми Фейл не хнычет, так что вот вам мои мемуары:

      Я родился на свет.

      Достиг величия.

      Стал основателем империи.

      Свою империю я основал, несмотря на множество препятствий. А именно:

      Препятствие № 1:

      Моя мама. В целом она довольно милая, но не лишена недостатков.

      Например, заставляет меня посещать это учреждение:

      Я считаю, школа – для тех, кто в ней нуждается. А для достигших