Проклятие Пражской синагоги. Лена Обухова

мне все остальное.

      – Хорошо, если выдастся свободный день, обещаю устроить экскурсию. Но сейчас у нас нет времени даже на то, чтобы завезти твои вещи в отель, поэтому сразу отправимся на встречу с моим братом.

      – Кстати, о брате, – мгновенно ухватилась за смену темы Саша, чтобы он больше не пытался выяснить, какие еще места она посещала в его родном городе. – Ты мне так и не рассказал, как получилось, что он неожиданно приехал в Москву.

      – А что здесь такого? – не понял Войтех.

      – Вы три года не общались.

      – Если ты думаешь, что подобная мелочь способна остановить моего брата, то тебя ждет очень интересное знакомство. – Войтех рассмеялся. – Серьезно, мой брат не признает границ. Никаких. Если кто-то ему понадобился, его не смутит, что он с этим человеком давно не разговаривал. Он появится у него на пороге как ни в чем не бывало со словами: «Я скоро открываю ночной клуб и хочу, чтобы ты пришел на церемонию открытия. Кстати, помнишь тот НЛО, который ты когда-то видел? Я тогда подумал, что ты свихнулся – все так подумали, – но теперь уже в этом не так уверен, потому что сам кое-что видел». А потом он спросит, что есть выпить. В этом смысле мой брат – очень простой парень. Своей детской непосредственностью он чем-то на тебя похож.

      – Мне уже не терпится с ним познакомиться, – хмыкнула Саша.

      28 апреля 2013 года, 13.05

      Kavárna Adria, Národní, Praha 1

      Прага, Чешская Республика

      Карел Дворжак оказался непохож на своего брата ровно настолько, насколько один мужчина может быть непохож на другого. Высокий и худощавый, он носил волосы длиной ниже плеч и к тому же красился в блондина. Лиля только завистливо вздохнула, увидев аккуратно лежащие красивые локоны: она хорошо знала, сколько усилий требует такая прическа. Войтех преимущественно одевался в джинсы и водолазки или свитеры, а Карел явно отдавал предпочтение костюмам, причем даже без изучения ярлычков становилось понятно, что один его пиджак стоит дороже, чем вся одежда брата вместе взятая. В ушах Карела поблескивали маленькие сережки-гвоздики, в вырезе расстегнутой сверху рубашки виднелась пара цепочек с каким-то кулоном, пальцы рук украшали кольца и перстни. Саша смутно помнила, что Войтех как-то упоминал большое количество татуировок, но ни одной из них не было видно на открытых участках кожи. Пожалуй, двух братьев роднили только серо-голубые глаза да пара общих черт лица.

      Заметив их, Карел улыбнулся и поднялся из-за стола. Движения его были плавными и отчасти жеманными, как обозначил их про себя Ваня, заподозрив неладное.

      Когда они подошли, Карел поздоровался по-чешски, но Войтех тут же что-то быстро ему сказал, и тот повторил свое приветствие на английском.

      – Это и есть мой брат Карел, – представил его Войтех тоже на английском. – К сожалению, он не говорит по-русски, поэтому придется общаться так.

      – Твой брат, значит? – по-русски переспросил Ваня, все еще настороженно обводя взглядом крашеные длинные волосы, серьги и перстни. – Скажи мне, Дворжак, а кого из вас двоих родители усыновили?

      Лиля