Маленькие люди. Олег Рой

Бенджен. Он, по-моему, даже спит со своим «маузером» или что там у него. Дорожит этой хлопушкой… А все остальное оружие только в музей и годится…

      – О'кей, – весело сказал я. – Обязательно зайду, как только с делами разберусь. Удачного вам дежурства.

      – Подымайтесь по лестнице, – посоветовал напоследок Барт. – Лифт не то чтобы не работает, но застрять может запросто.

      – Спасибо, – ответил я, сворачивая на лестницу.

      Приемная и кабинет президента Хоулленда занимали целый этаж, Собственно приемная была просторной комнатой с огромными окнами, камином, диванами из красного дерева и натуральной кожи, бронзовыми канделябрами и удивительным образом соседствовавшими со всем этим зеркалами в массивных оправах, подлинниками малых голландцев и современным плоским телевизором, по которому транслировался CNN. В углу наличествовал письменный стол с эппловским компьютером, сделавшим бы честь руководителю любой солидной корпорации. За столом, тем не менее, никто не сидел, и компьютер был выключен. Пол покрывал бурый ковер с длинным ворсом.

      Рядом со столом, между двумя пейзажами с бурным морем располагалась варварски роскошная двустворчатая дверь. За такой дверью не зазорно было укрываться какому-нибудь восточному деспоту. Я подошел к ней и осторожно постучал. Из-за двери послышалось негромкое звяканье, и затем снова стало тихо.

      Я немного подождал и постучал опять.

      – Да входите же, ну! – раздался хриплый голос. Судя по голосу, его обладатель несколько подустал. Я воспользовался предложением, толкнул дверь, переступил порог и оказался в кабинете президента маленькой страны.

      Говорят, обстановка личного кабинета может многое сказать о его хозяине, так что я привык обращать пристальное внимание на подобные вещи. Первое, что бросалось в глаза еще в приемной, – это склонность хозяина к кричащей, почти варварской роскоши. И впрямь восточный владыка или коррупционер-нувориш из России или Украины. Мебель была антикварной, вероятно, позапрошлого века, если, конечно, не являлась искусной подделкой. На стенах – все те же голландцы и зеркала. В резном книжном шкафу – книги, сделавшие бы честь любой библиотеке. Бросалась в глаза коллекция микроскопических изданий в 1/16 листа. Кожа, дерево, бронза, позолота… Но на книжных полках скопилась пыль, на столе царил беспорядок, а в воздухе чувствовался неприятный кисловатый запах с ноткой, как ни странно, дешевого алкоголя.

      Под стать кабинету был и сам мистер Кохэген. Крупный пожилой мужчина, лет на десять-пятнадцать старше меня, он выглядел этакой могутной глыбой. Не тучный, но массивный, кряжистый, ростом за шесть футов, с большой, обритой наголо головой и крупными, мясистыми чертами лица. Одет Кохэген был в строгий костюм-тройку, белоснежную рубаху и галстук. Булавка галстука, вероятно, была золотой и поблескивала кроваво-красным камушком. На толстом, мясистом, вызывавшем ассоциацию с плоскогубцами безымянном пальце левой руки виднелась массивная печатка, а на запястье – дорогие часы.

      Мужчина был похож на Джека Николсона, растолстевшего