Мне сказали прийти одной. Суад Мехеннет

Турцию деньги и, когда один из маминых братьев не захотел идти на обязательную военную службу, помогли ему от нее откупиться. Этот ее брат состоял в студенческом политическом движении и в конце концов был вынужден покинуть страну. Родители помогли ему получить немецкую визу, и несколько месяцев он жил у нас. Все это доказало, что мой отец полностью достоин мамы и ее семьи.

      Во время моего пребывания в Ираке все эти истории потоком полились из уст моей матери. Как только я сказала ей о растущей ненависти между шиитами и суннитами, она стала говорить такие вещи, каких я от нее раньше не слышала.

      – Они причинили нам так много страданий, они убивали нас, – сказала она как-то вечером.

      – Кто «они»?

      – Сунниты.

      – Мама, твои дети – сунниты!

      Я слышала, как папа спрашивает ее, о чем она говорит, и услышала его слова: «Не забывай, мы оставили все это в прошлом!»

      Мама рассказала мне, как росла в Турции и как, когда она была ребенком, турки приходили и угрожали: «Мы вас всех убьем».

      – Так это потому, что вы были арабами, а не из-за того, что вы шииты, – сказала я. – Если бы вы были суннитами, они говорили бы то же самое.

      – Да, – согласилась она, – ты права.

      Я рассказала ей, как отряды боевиков, преданных шиитскому лидеру Муктаде ас-Садру приходили в кварталы, где жили вперемежку и сунниты, и шииты, и говорили суннитам, что убьют их, если они не покинут своих домов. Садр хотел, чтобы эти места стали шиитскими анклавами.

      – Почему шииты делают это? – спросила я у мамы.

      – Они тоже страдали, – ответила она. – Посмотри, что происходило с ними раньше.

      Я сказала, что сунниты и шииты жили в одних и тех же багдадских кварталах многие десятки лет. Теперь все изменилось, потому что фундаменталисты объявили эти районы своими. «Ты не понимаешь, о чем говоришь, – добавила я. – Эти люди – преступники».

      Подъем шиитов в Ираке поддерживали возвращающиеся из изгнания влиятельные иракские политики и религиозные лидеры, у которых были связи в Иране. Часто они даже подолгу жили там. Одним из них был Нури аль-Малики, который позже стал премьер-министром Ирака. При Саддаме Хусейне он считался диссидентом и до возвращения в Ирак в 2003 году жил в Иране и Сирии. Другим был аятолла Мухаммед Бакр аль-Хаким, сыгравший важную роль в усилиях США создать новое иракское правительство. После того как аль-Хаким более двадцати лет провел в изгнании, он вернулся как глава объединения, которое сейчас называется Высшим советом исламской революции – ведущей шиитской политической организации. Аль-Хаким набрал отряды боевиков, известных как «Бригады Бакра». Вооружила эти объединения иранская революционная гвардия. После падения Саддама Хусейна Иран продолжал оказывать политическую, финансовую и военную поддержку Высшему совету и «Бригадам Бакра».

      Пока мои друзья-журналисты ходили поиграть в бильярд в отель «Хамра», я проводила вечера, уткнувшись в политические книги и готовя доклады для моих