Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света. Валерия Косякова

В свою очередь и представители католицизма пользовались теми же методами, предчувствуя Конец века сего в «лжепророках» и «воинстве» Реформаторов. Так, с одной стороны, Откровение стало орудием пропаганды, но с другой – частая апелляция к этому тексту возбудила интерес и потребность в разностороннем текстологическом анализе, впоследствии ставшем научным.

      Нюансы же и вехи развития теологической полемики о грядущем Страшном суде и обретении Царствия небесного отражались и запечатлевались в изменениях христианской иконографии на протяжении всех веков и поколений, соприкасавшихся с Откровением Иоанна Богослова". [4]

      Апокалипсис в картинках

      Что такое визуализация Апокалипсиса, как можно увидеть, а значит, отчасти, и познать непознаваемое и непредставимое? Правомерно ли будет изображение Откровения, ведь ни Страшного суда, ни всадников апокалипсиса, ни блудницы, ни воскресения мёртвых и т. д. в зримых образах никто не лицезрел (за исключением тайновидца Иоанна)? Что может стать визуальными эквивалентами аллегоричных фраз, узнаваемыми картинами потустороннего и где искать истоки художественных образов Откровения? Конечно же, в античной греко-римской культуре.

      Любой исследователей, обратившийся к истории раннего христианства, увидит, что изображения апокалипсиса редко встречаются до окончания правления Константина Великого. К концу IV века христианство утверждается в качестве официальной религии Римской империи при Феодосии (391 г.): наступает расцвет раннехристианского искусства, обречённого на соблюдение старых добрых имперских амбиций Рима. Привычная римлянину иконография обретала новые смыслы, растворяясь в христианском ритуале[5]. Единый христианский Бог всё больше проявлял себя в узнаваемых торжественных изображениях императоров и языческих богов. Фреска и мозаика были христианизированы, а фаюмский портрет мимикрировал в икону. Как новый невидимый Бог становился видимым, так и грядущий апокалипсис обретал свой зримый эквивалент.

      Однако на катакомбных фресках и саркофагах, созданных до Константина, можно найти истоки христианской иконографии и те её элементы, которые в дальнейшем станут неотъемлемыми в визуальной программе Апокалипсиса. Отдельные символы: Альфа и Омега[6], агнец, пальмовая ветвь, разделение мудрых и неразумных дев, агнцев и козлищ (Мф. 25:1-33), – будут композиционно объединены на стенах храмов V–VI вв. в Риме и за его пределами. А к ним добавятся новые образы, которые войдут в арсенал художественного языка христианской культуры: агнец, стоящий на престоле, преуготовление престола Христу в знак Второго пришествия (Hetoimasia – престол уготованный), свиток за семью печатями, семь подсвечников, ангелы, поклонение Христу 24 старцами в образе оммажа императору, уходящего корнями в придворный церемониал античности (Aurum coronarium).

      Рис. 38. Десять девушек вышли встречать жениха с

4

Для западной традиции изображение никогда не было предметом особых догматических споров, как на востоке. Римская церковь объявила иллюстрацию важным компонентом по отношению к тексту Священного писания. Папа Григорий Великий постановил, что изображение является как бы текстом/письмом (лат. pictura quasi scriptura), рисунок не просто дополнителен, но и самостоятелен по своей значимости, наглядными образами «радует глаз и душу» читателя. Теологическое «разрешение» на изображение привело к расцвету иллюминированных рукописей, в том числе Апокалипсисов, и визуальной культуры в целом.

5

Изображение теофании, образа Бога в триумфе и славе небесной, – яркий пример римской имперской традиции и новых, христианских мотивов.

6

Греческие буквы А – первая в алфавите и И – последняя – указывают на всемогущество Христа, вмещающего в себя всё творение, от начала времен до их конца. Эти две буквы, неоднократно встречаются в тексте Апокалипсиса, а также раннехристианском искусстве.