Рабыня страсти. Бертрис Смолл

желания провести остаток дней в обители, молясь Господу, о котором почти ничего не знаю… Я Зейнаб – „прекраснейшая“…» Усилием воли она преодолела дрожь, охватившую ее тело, когда Карим обнял ее и притянул к себе.

      …Он почувствовал, что она подавила отвращение, и был удовлетворен. Потом, взяв ее за подбородок, приподнял голову девушки и стал нежно поглаживать тыльной стороной руки ее скулы и челюсть. Пальцем провел по прямому носику, затем принялся ласкать ее губки, покуда те не приоткрылись. Когда он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, Риган… нет, уже Зейнаб почувствовала, что ей не хватает воздуха.

      – Ты ощутила силу касаний? – как бы между прочим поинтересовался он.

      – Да! – Она кивнула. – Это мощное оружие, мой господин.

      – Только если уметь им пользоваться, – поправил он. – Ну, продолжим. – Он слегка отвернул в сторону головку Зейнаб и губами нашел нежное местечко как раз под мочкой уха. – Касаться можно не только руками, но и губами… – объяснял он, – и языком. – Он мощным движением провел языком по ее шейке, благоухающей гарденией.

      Зейнаб помимо воли затрепетала.

      – Ты начинаешь испытывать возбуждение, – сказал Карим.

      – Правда? – Но она не вполне поняла его.

      – Отчего ты вдруг задрожала? – спросил он.

      – Я… я не знаю… – честно отвечала она.

      – Взгляни на свои соски, – велел Карим.

      Она поразилась, сколь малы они стали и тверды, словно цветочные бутоны, прихваченные морозцем.

      – Что ты ощутила, когда мой рот коснулся твоего тела?

      – По…покалывание, наверное… – заикаясь, ответила Зейнаб.

      – А где именно? – Синие глаза пристально глядели на нее.

      – Во всем теле, – призналась она.

      – Твои чувства пробуждаются, – спокойно констатировал он. Потом, к ее величайшему изумлению, легко подхватил ее на руки и перенес девушку на постель. Нежно уложив ее, он сказал: – Продолжим наш урок здесь. Я хочу, чтобы ты привыкла к несколько более интимным прикосновениям, а это легче проделывать здесь и лежа.

      «…Он не собирается делать мне больно», – повторяла она про себя как заведенная.

      – Я буду теперь касаться твоей груди, – предупредил Карим, тотчас же начав ласкать своими длинными пальцами маленькую нежную полусферу. Потом он накрыл ее ладонью и слегка сжал – она прерывисто вздохнула, занервничав. Тогда он убрал ладонь и стал ласкать ее легкими движениями – самыми кончиками пальцев. Сунул палец себе в рот, не сводя с нее глаз, а потом принялся водить смоченным пальцем вокруг одного из сосков, пока тот не стал влажным. Затем, склонившись, он нежно подул на него.

      «…Это и впрямь удивительно приятно», – подумала про себя Зейнаб и вслух спросила:

      – А могу я делать так с тобой? Доставит это тебе удовольствие, мой господин?

      – Тебе было приятно, Зейнаб?

      – Думаю, да… – призналась она.

      – Со временем я позволю тебе исследовать мое тело, но пока рано, мой цветочек… А теперь