«Боинг» идет на таран. Максим Шахов

в крайнем кресле и просунула Виктору кофту назад. Тот взял ее и сказал:

      – Отдохни. Надевать ее мне, чувствую, придется долго.

      – Может, помочь? – оглянулась в щель между спинками Анжела.

      – Да нет. Я лучше сам, – отмахнулся от нее Логинов.

      Первым делом он осторожно натянул правый рукав на раненую руку. Процедура оказалась довольно болезненной и заняла минуты две, а то и больше. Растревоженная рука начала отдавать болью в спину и грудь, и Виктор ненадолго оставил ее в покое.

      Чуть передохнув, он просунул руку в левый рукав. К счастью, толстовка оказалась размера на четыре больше, так что особых усилий для этого ему прилагать не пришлось. Наконец одевшись полностью, Виктор покосился на соседку напротив. Та уже перестала молиться и теперь смотрела в иллюминатор.

      Кроме соседки, была еще и установленная в хвосте салона под потолком камера видеонаблюдения. Точнее, камер в салоне было две – одна в хвосте, другая – в носу. Однако для обеих камер Виктор сейчас находился в мертвой зоне. Поэтому он, не сводя с соседки глаз, приподнял правую ногу и быстро вытащил из-за ремешка пистолет. После этого Виктор, чуть прогнувшись, сунул его в карман брюк. Соседка так и смотрела в иллюминатор.

      Виктор торопливо оправил толстовку и вздохнул. Обстановка в салоне мало чем отличалась от обстановки обычного рейса. Убаюканные террористами пассажиры ни о чем не догадывались, думая, что самолет приземлится в Анапе. И только Логинов понимал, что террористы собрались превратить захваченных на борту «Боинга» людей в камикадзе.

      – Ну что, Анжела, готова? – спросил Виктор, подавшись вперед.

      – Да… – сказала радиоведущая, но ее голос Виктору не понравился.

      – Ты точно готова? – переспросил он, выглянув из-за спинки кресла.

      – Да! Только меня немного к-колотит…

      – Это ничего, – успокоительно сказал Виктор. – Сейчас пройдет. Откинь голову. Закрой глаза… Расслабься… Твои руки становятся тяжелыми. Они словно наливаются свинцом. Ты чувствуешь их тяжесть. Они такие тяжелые, что ты не можешь ими даже пошевелить. А теперь по ним разливается тепло. От кончиков пальцев к запястьям. Как будто ты медленно-медленно опускаешь их в теплую воду. Тепло поднимается все выше. От запястий оно медленно разливается к локтям, потом к плечам. Ты чувствуешь, как твои плечи становятся теплыми…

      Виктор умолк. Анжела, откинувшаяся на спинку переднего кресла, задышала ровно и ритмично. Виктор ждал. Наконец радиоведущая расслабленным голосом проговорила:

      – Здо€рово… Как будто лежу на воде в теплом море.

      – Лежи, – сказал Виктор. – Нам спешить некуда. Как будешь готова, скажешь.

      Подавшись назад, он высунул голову в проход и сидел так, пока Анжела не подала голос:

      – Вы где?

      – Здесь! – отозвался Виктор.

      – Кажется, я готова… Идти?

      – Да, – сказал Виктор. – На всякий случай напоминаю, что говорить: сперва извинишься, потом спросишь, нельзя ли тебе взять кое-какие вещи из твоего чемодана.

      – Я помню, – сказала Анжела.

      – Ну,