Яд со взбитыми сливками. Анна Ольховская

папа с мамой пока еще не доехали до нас. Но они обязательно доедут, вот увидишь! И знаешь, я думаю, что это произойдет совсем-совсем скоро.

      – Правда? – задохнулся от радости Гошка. – Вы… Вы что-то знаете, да?

      – Ну-ну, – журчала директриса, – давай не будем спешить. А то вдруг проговоримся, и не сбудется!

      – Давайте, – прошептал мальчик.

      – Ну вот и отлично. Напомни только мне свою фамилию.

      – Кипиани.

      – Да, конечно! Георгий Кипиани, как же, помню. Ты умеешь плавать, Георгий?

      – Да, я в нашем бассейне научился!

      – Ну, в море плавать гораздо легче, чем в бассейне, там вода соленая.

      – В море?! – аж привизгнул от возбуждения мальчик.

      Саша чувствовал, как радость, нет – восторг буквально переполняет его приятеля, и молил лишь об одном: чтобы Гошка не решил позаботиться и о нем. Молчи, парень, молчи, я знаю, ты добрый, очень добрый, ты не можешь быть счастлив один, тебе обязательно надо осчастливить остальных. Но это не тот случай, пожалуйста, молчи!

      Но Гошка не услышал.

      – Амалия Викторовна, а Смирнова куда увезут? – взахлеб затараторил он. – Его-то точно усыновят, я вообще не понимаю, почему Сашка до сих пор здесь, он ведь не то что я, он вон какой красивый!

      – Смирнов? – озадаченно переспросила директриса. – Саша Смирнов?

      – Ага, вот же он стоит! Видите? Он ведь всего лишь не видит, да и то натренировался так, что ходит везде и всюду сам, и получше некоторых!

      Саша почувствовал, как к его подбородку прикоснулись душистые пальцы, поднимая лицо. Аромат каких-то очень дорогих духов показался мальчику гнилостной вонью.

      – Где же ты прятался от меня, Саша Смирнов? – тихо проговорила Амалия Викторовна. – Почему я тебя не видела? Или ты недавно к нам попал?

      – Нет, что вы, Санька здесь жил еще при старом директоре! – Услужливый дурак хуже врага. Хотя в данном случае был не дурак, а наивный, счастливый до одури пацан. – Он у нас из стареньких, их почти уже не осталось, всех разобрали! И только Смирнова почему-то никто не взял! А вы его показывали?

      – В том-то и дело, что нет, – проворковала Федора, ласково проводя пальцами по щеке мальчика. – Иначе его судьба давно была бы устроена.

      – А почему не показывали? – никак не мог угомониться Гошка.

      – Мне это и самой любопытно. Похоже, кто-то намеренно прятал от меня твоего друга.

      – Зачем?

      – Вот и мне интересно – зачем? – Саша был абсолютно уверен: у Амалии Викторовны Федоренковой вместо обычного языка – раздвоенный, змеиный. Неужели никто не слышит, как она шипит? – Спасибо тебе, Георгий, что обратил мое внимание на это безобразие, ты хороший друг. Можешь не волноваться, мы найдем для Саши самый лучший дом.

      – Как у меня, на море?

      – Да, как у тебя.

      – Вот здорово! Слышишь, Сашка, мы с тобой скоро будем купаться в море!

      – Скоро не получится, – прошептал Саша. – Не надейся.

      – Почему это? Амалия Викторовна ведь обещала, ты сам слышал!

      – Да,