Приз за характер. Вера Иванова

проводник бойко топал по тропинке, Варя семенила следом.

      – Все девчонки – трусихи! И зачем они вообще нужны? Никогда не женюсь! – бубнил Степка.

      – А все парни – бесчувственные зануды, – не осталась в долгу Варя. – И не подумаю выйти замуж.

      Как всегда, перепалка с братом подняла дух, страхи разлетелись, и, когда впереди показалось большое темное здание, Варя окончательно успокоилась. Она бросилась бегом, обогнав Степу, тот с обиженным криком ринулся вслед, и последние метры прошли в гонке.

      Брат с сестрой финишировали одновременно. Толкаясь, ввалились в дверь и очутились в кромешной тьме: электричества снова не было. Здесь оказалось даже страшнее, чем на улице, – плотная, непробиваемая чернота, скрип половиц и зловещее шуршание по углам.

      Но мобильники можно легко превратить в фонарики! Освещая дорогу, дети взбежали по лестнице, открыли дверь единственной квартиры.

      В прихожей Варя бросила сумку на пол, включила аварийную лампочку.

      Это был их дом. Большой холл, просторная гостиная, кухня, еще две комнаты – с высоченными, уходящими в темноту потолками. От этого кажется, что наверху живет тень, которая внимательно наблюдает за людьми и, если что-то будет не так, спрыгнет вниз, схватит нарушителя и утащит к себе под потолок. Или во флигель – примыкающую к зданию небольшую деревянную башенку, которую облюбовали дети. Внизу обосновался Степан, место под крышей отвоевала Варя. Ее комнатушка с тремя окнами так и называлась – «голубятня».

      Необычная квартира была частью музея, в котором работали мама и папа Дурандины. Она и сама напоминала музей: тяжелые бархатные шторы, хрустальные люстры, бронзовые ручки и замки, лепнина на потолке и резная мебель дожили до XX века с конца XVIII, когда и была построена усадьба. Варе казалось, что последний ремонт делался тогда же: по запыленной лепнине змеились трещины, обои местами отставали от стен, ковры и шторы протерлись до основы.

      – Чур, я первый, чур, я! – закричал Степан, набрасывая куртку на старинную деревянную вешалку, все крючки которой были заняты одеждой.

      Варе пришлось долго выискивать свободное место, потом осторожно прилаживать куртку, чтобы вешалка не упала.

      – Ненавижу антиквариат! – цедила она сквозь зубы, воюя с шаткой конструкцией: ее мечтой было жить в обычной современной квартире с евроремонтом.

      Степка поджидал у запертой двери отцовского кабинета, нетерпеливо притаптывая в старых шлепках.

      – Открывай, ты же обещала! – поторопил он.

      Варя колебалась. Кабинет – «запретная комната», там стоит сейф и хранятся важные документы. Заходить туда без разрешения категорически запрещалось. Но там же был и ноутбук с Интернетом – предмет Степкиных мечтаний. И она обещала брату, что разрешит ему поиграть…

      – Я не знаю, где ключ! – сделала она последнюю попытку остаться паинькой.

      – А я знаю! – торжествующе сообщил Степка, подняв вверх указательный палец.

      Ключ лежал на притолоке, и хитрый братец нашарил его, встав на табуретку. Однако открывать