Охота на инспектора. Валерий Гусев

тоже не обратил внимания.

      Великий сыщик! Инспектор Лестрейд!

      – Он сказал, что вы с ним, товарищ полковник, сегодня ездили в область…

      – Это я и без тебя знаю. Дальше!

      – Вы ездили на двух машинах. В поселок Рождествено. По Ленинградскому шоссе…

      – Мать, я больше не могу, – простонал папа. – Свари ему пельмени.

      – Ты его напугал, отец, – укорила мама папу. – Пойдем, дружок, я тебя покормлю.

      – Сергей Александрович, – продолжил Павлик, разве что не заикаясь. – Вы разъехались у Кольцевой. Хилтон именно там обратил внимание, что ему сели на хвост. И эта иномарка «проводила» его до Садовой, где и «нарисовался» инспектор ГАИ.

      – Все? – сурово спросил папа.

      – Нет, не все, – врезался в разговор Алешка. И небрежно назвал номер иномарки. Той самой, что сорвалась у нашего подъезда за мистером Хилтоном. Молодец – запомнил!

      Павлик тут же схватил телефонную трубку и затарахтел:

      – Витя, родной, пробей мне номерок! Срочно! И на квартиру полковника Оболенского сообщи! Ждем!

      Звонок от Вити раздался не очень скоро. Павлик и пельмени съел, и сметану с тарелки корочкой хлеба бережно добрал.

      – Молодец! – похвалила его мама. – Приятно посмотреть, как ты серьезно кушаешь. Не то что мои кровопийцы.

      А «кровопийцы» нетерпеливо ждали звонка. И один из них – тот, что помельче, – все время зудел другому в ухо, как настоящий надоедливый комар: «Вот увидишь, Дим… Вот увидишь…»

      И я увидел. Вернее, услышал. Павлик после звонка этого самого родного Вити из ГАИ растерянно почесал трубкой висок и положил ее на аппарат.

      – Сергей Александрович… Товарищ полковник… Не стоит на учете желтая иномарка с этим номером…

      Папа совсем уж нахмурился. Достал свой мобильник и связался с Хилтоном.

      – Привет, инспектор, – сказал он. – Нарушаешь? Ты все-таки припомни: не у Рождествено ли тебе на хвост сели? Не ломакинские ли ребята? Вот так, да? Ладно, завтра заезжай ко мне на службу, подумаем вместе. Найт.

      Что там Хилтон отвечал папе, мы, конечно, не слышали. А вот то, что при слове «Рождествено» у Алешки второй раз дрогнули ресницы, я заметил.

      Ну вот, какие-то события назрели и стали развиваться. Помимо нас, конечно. Только вот оказалось, что параллельно им стали назревать и созревать и другие события. Которые, выражаясь литературно, вызвал к жизни мой младший брат. А в дальнейшем и те, и другие события он, выражаясь литературно, переплел и направил в нужную сторону. Туда, где одним из участников этих событий грозили большие неприятности, а другим, выражаясь литературно, избавление от них.

      Мама пришла с работы, переобулась, разобрала на кухне сумки с продуктами и сказала:

      – Ему, наверное, одиноко в чужой стране. И гаишники на него наезжают. Мы должны уделить ему внимание. Окружить его семейной заботой.

      – Кого? – удивился Алешка.

      – Как кого? Мистера Хилтона!

      – Правильно, – поддержал ее папа.

      – Вот! Мы пригласим его на борщ.

      – Вот только не это, – возразил папа. –