Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Джорджо Вазари

{210}, написавшие два образа в церкви Сан-Фриано и один темперой в церкви Кармине, и бесчисленное множество других мастеров, которых он всегда обучал искусству с большою любовью. Он жил честно на свои труды, но исключительно много тратил на любовные дела, которыми он постоянно услаждал себя в течение всей своей жизни и до самой смерти. Сполетская Коммуна попросила его через Козимо деи Медичи расписать капеллу в главной церкви Богоматери, которую, работая вместе с фра Диаманте, он начал весьма успешно, однако, застигнутый смертью, закончить ее не успел{211}. Недаром говорят, что вследствие его чрезмерной склонности к своим пресловутым блаженным амурам его отравили родственники одной женщины, которая была его возлюбленной. Закончил течение своей жизни фра Филиппо в возрасте пятидесяти семи лет и по завещанию оставил на воспитание фра Диаманте своего сына Филиппо, начавшего обучаться у него искусству мальчиком десяти лет, и с ним же возвратился во Флоренцию, причем фра Диаманте увез с собой триста дукатов, которые оставалось дополучить от Коммуны за выполненную работу и на которые он купил для себя лично несколько имений, уделив из этих денег лишь ничтожную их долю мальчику. Филиппо был пристроен к Сандро Боттичелли, почитавшемуся в то время отменнейшим мастером; старый же Филиппо был похоронен в гробнице из красного и белого мрамора, поставленной сполетцами в расписанную им церковь. Смерть его оплакивали многочисленные друзья и в особенности Козимо деи Медичи и папа Евгений{212}, который при жизни его хотел снять с него духовный сан, чтобы он мог взять Лукрецию ди Франческо Бути в законные жены, о чем Филиппо нисколько не заботился, так как ему хотелось располагать собой и своими склонностями так, как вздумается. При жизни Сикста IV Лоренцо деи Медичи, назначенный флорентинским послом, выбрал путь через Сполето, чтобы затребовать у тамошней Коммуны тело фра Филиппо для перенесения его в Санта-Мария дель Фьоре во Флоренции; однако сполетцы ему ответили, что им недоставало достопримечательностей и главным образом выдающихся людей, и потому, чтобы прославить себя, они просили оказать им эту милость, прибавив, что во Флоренции было бесчисленное множество знаменитых людей, и даже в избытке, и что поэтому она может обойтись и без этого; так все и осталось по-старому. Правда, Лоренцо решил все же по мере сил почтить память фра Филиппо. Он направил его сына Филиппино в Рим к кардиналу Неаполитанскому расписывать капеллу, и, когда Филиппино проезжал через Сполето, он по поручению Лоренцо заказал отцу мраморную гробницу под органом, что над ризницей, на что потратил сто золотых дукатов, выплаченных Нофи Торнабуони, управляющим банком Медичи; мессера же Аньоло Полициано он попросил составить следующую эпиграмму, которая была высечена на названной гробнице прописными литерами:

      Conditus hic ego sum picturae fama Philippus

      Nulli ignota meae est gratia mira manus,

      Artifices potuit digitis animare rnlores,

      Sperataque animos fallere voce diu.

      Ipsa meis stupuit natura expressa figuris,

      Meque suis fassa est artibus esse parem,

      Marmoreo tumulo Medices Laurentius hic me

      Condidit,

211

Фрески в Сполето сохранились.

212

Козимо деи Медичи и папа Евгений IV умерли до фра Филиппо Липпи.