Из глубин. Александр Быченин

нас двоих. Вот только прилечь негде, даже завалящей кушетки нет… а на пол не вариант, халатик изгваздаем…

      – Ты чего застыл?

      – А?..

      – Немедленно подними свою culo[11] со стула и поцелуй меня! Ну, я долго еще ждать буду?!

      А вот это мне уже нравится.

      – Да, моя госпожа. Незамедлительно, моя гос…

      Все-таки перегнул палку. Вернее, не учел итальянский темперамент своей дамы сердца – Тинке надоело ждать, и она сама перешла к решительным действиям, то бишь чуть ли не за шкирку вытянула меня из кресла, обвила шею руками и заткнула меня весьма приятным способом – поцелуем. Некоторое время мы самозабвенно предавались этому занятию, а потом она отстранилась и заглянула мне в глаза:

      – А если серьезно, Тони, что тебя гложет?

      – Импотенция…

      – ?!

      – … научная, – закончил я фразу. – Понимаешь, по всему выходит, что мы на что-то странное натолкнулись. Вот, смотри…

      Разъяснить Альбертине подробности удалось быстро – все-таки она опытный ученый, пусть и не технарь. Но зато схватывала все буквально на лету, а в химии могла дать мне фору, так что мои выкладки насчет кислоты она подтвердила. А со всем остальным просто согласилась, искусно поддакивая и охая от удивления в нужных местах. Короче, совместила приятное с полезным – мало того, что меня выслушала, так еще заодно и потроллила. Ну и ладно, меня не убудет. Зато настроение у обоих заметно улучшилось. Особенно когда я все-таки озвучил безумную теорию.

      – Ну ты сказанул! – отсмеявшись, заключила Тинка. – Алкагест… надо же… алхимик доморощенный.

      – Ладно, ладно, сдаюсь, – пошел я на попятный, снова развалившись в кресле. – Загнался, чего уж там. Зато хайку в тему сочинил. Вот, послушай.

      Руки в ожогах,

      Безумством пронзает взгляд.

      В раздумьях алхимик.

      – И?..

      – Все.

      – В смысле все?

      – В прямом. Это такая традиционная японская поэзия.

      – А в чем соль? – все-таки заинтересовалась Тинка.

      – В трехстишии описать какой-то конкретный момент из жизни, – пояснил я. – Типа, остановись, мгновенье, ты прекрасно.

      – Понятно, – покивала девушка. – Слушай, так ты еще и поэт?

      – Да так, скорее балуюсь…

      – А почему японская поэзия? Ты же вроде из этих, как их… скандинавов?

      – Скальдическую поэзию не осилил, – поник я, мучимый дежавю. Точно, профу примерно то же рассказывал. – Слишком сложно. Или я бездарь. Занялся тем, что полегче.

      – Эй, так это ты на стене у Марко ту хрень про штангу нацарапал! – озарило Тинку.

      Я в ответ скромно потупил взгляд, дескать, да чего уж там…

      – А вот там, кстати, классно получилось.

      – Польщен. Слушай, а чего ты стоишь? Пошли ко мне на коленочки…

      – Еще чего! – возмутилась девушка. – Нечего глупости всякие выдумывать. И вообще, помни про papà и его уроки! До завтра, синьор Свенссон!

      – Тин, погоди!

      – Чего еще? – обернулась та от двери.

      – Ты чего вообще приходила-то? Новости вываливай, а то отвлек я тебя.

      – Да

11

Задница (ит.)