Level Up. Нокаут. Данияр Сугралинов

он вспоминал слова Люка Лукаса, что продюсер – это предсказатель. И то, что он бросил по поводу его – Хагена – будущего. Чёрт, неужели действительно стоило бы уехать?

      Оглядывая толпу, Майк тихо прошептал:

      – А что… хорошая попытка начать новую жизнь, где никто не знает, что ты жопоголовый неудачник. Почему нет?

      Так как Хаген переоделся, никто не узнавал боксёра-плаксу. Впрочем, на него никто и не смотрел. Всё внимание зрителей было приковано к рингу, где выступали новые бойцы. То были реально огромные боровы, настолько мускулистые и крупные, что казалось, для них не оставалось места на ринге. Снова вспомнились слова Люка Лукаса о динозаврах. Хаген никогда не думал, что его телосложение может быть преимуществом.

      Оба бойца предпочитали грепплинг – единоборство, совмещающее в себе технику всех борцовских дисциплин с минимальными ограничениями на болевые приёмы. Они быстро сошлись, пообнимались некоторое время, словно разлучённые любовники, но вскоре ринг затрясся после того, как одна туша кувырком бросила другую и захватила в удушающий приём. Как бы ни был озабочен Хаген, он заинтересовался. А что бы делал он, если бы такое вытворил Гонсало? В этой позиции сложно бить в ответ, тем более нечего думать о нокауте. Чёрт подери, да он и вправду везунчик! Но где гарантия, что в следующей битве его не победят?

      Хаген сам удивился тому, что так буднично подумал о следующем бое. Ему казалось: он ещё не решил, стоит ли продолжать драться на ринге клуба Dark Devil. И вдруг сам себе подаёт это как свершившийся факт.

      Он брёл среди зрителей, огибая ринг. Миновал бар, где спал тот дедушка, что поставил на победу Хагена. Сейчас он, сложив седую голову на руки, пускал слюни на воротник.

      А потом Майк увидел Лексу.

      Девушка сидела на корточках перед Гонсало, у которого из ноздрей торчали длинные окровавленные ватные тампоны. Один глаз полностью был закрыт вздувшимся синяком.

      Позабыв обо всех сомнениях, Хаген подошёл к ним и встал за спиной Лексы.

      Оба врача тоже были рядом. Один монотонно повторял:

      – Итак, Килла, снова спрошу: где ты, и какой сейчас год?

      Гонсало отвечал глухо, как простуженный. Кровавые ватки дёргались при разговоре, как бивни тюленя:

      – А? Да! Док, хватит меня проверять, я в порядке.

      – Ты знаешь, что случилось?

      Гонсало подвис, глядя куда-то вдаль:

      – Э… – просипел он, задумавшись. – Был бой?

      – Тебя нокаутировали! – сказал доктор.

      – Нокаутировали? – тупо повторил Гонсало. – Не, док, ты что-то путаешь. Бой был.

      – Что же по-твоему произошло?

      – Я… я… бой был… – и Гонсало снова тупо уставился на доктора. – Или бой будет?

      Второй доктор начал менять пропитанные кровью тампоны.

      Хаген с ужасом смотрел на человека, пострадавшего от его удара. Одно дело, когда наблюдаешь чей-то нокаут на ринге из зрительного зала или по телеку, другое – когда понимаешь, что причина чужого страдания – это ты. Одновременно с этим в душе, чуть ли не впервые в