Время перемен. Александр Мазин

аналитики считают: Объект психологически сломался. Его инфернальная печаль и иные негативные чувства, предположительно связанные именно с перемещением, достигли максимума – и мозг бедняги взорвался изнутри.

      – Может, я был последней каплей? – Я пытался иронизировать, но Хокусай ответил совершенно серьезно:

      – Может. Аналитики это допускают. И они очень рассчитывают на твою помощь.

      – Разумеется,– сказал я, уже решив: ни слова не скажу о своих предположениях. Скорее всего, мне просто не поверят и прилепят ярлычок «расстройство психики». А если кому-то моя идея все же покажется интересной, то наши умники сделают все, чтобы превратить меня в образцовую морскую свинку. Ни тот, ни другой варианты меня, естественно, не устраивали.

      – Разумеется, я постараюсь помочь. Но, Танимура-сан, я видел Объект лишь несколько мгновений. Может, стоит поискать лучших свидетелей? Например, работников комплекса. Да и записи у вас есть…

      – Ты меня невнимательно слушал, Артём,– недовольно произнес специальный координатор.– Да, у нас есть записи. Сотни часов видеосъемки. Но их можно смотреть хоть сутки – без всякого вреда, если не считать утомления глаз. Той составляющей, от которой люди сходили с ума, информационные носители не зафиксировали. Ты – единственный живой, вернее, выживший контактер.

      – Можно вопрос, Танимура-сан?

      – Давай, майор.

      – На Объекте был комбинезон. Он был на Нем с самого начала?

      – Нет. Объект снял его с трупа одного из визитеров.

      – Еще вопрос: в желудке Объекта обнаружили остатки растительной пищи. Его что, кормили?

      – Нет. Он нашел продукты в подсобке бункера экспериментальной зоны.

      – Все продукты – растительного происхождения?

      – Не только. Замороженные бифштексы – тоже. Понимаю, к чему ты клонишь,– кивнул специальный координатор.– Ты обратил внимание на его клыки. Нет, несмотря на клыки, наши умники считают, что Объект не был хищником. У его кишечнике другой набор ферментов.

      – Важнее то, что он оделся и нашел еду,– заметил я.– То есть проявил намерение жить.

      – Согласен. Однако Он все-таки не человек. Возможно, поиск пищи у Него – безусловный рефлекс. Возможно, это был механический процесс. Такой, как у тебя сейчас.

      Он был прав. Сейчас я ел, не чувствуя вкуса пищи.

      – Я удовлетворил твое любопытство? – осведомился Хокусай.

      – Отчасти.

      – Ты понимаешь, Артём, что ты – единственный, кто видел Объект воочию и способен об этом рассказать?

      – Понимаю,– кивнул я.– Остается только выяснить, что именно я должен рассказать сверх того, что все уже слышали. Боюсь, мне придется согласиться на гипноз…

      – Придется,– кивнул Хокусай.– И не только на гипноз. Я сожалею, майор, но ты сам понимаешь…

      Я понимал. Но все равно перспектива не радовала.

      Меня выпотрошили и высушили, как воблу. Всё выжатое из меня слили команде «умников» под командованием самого доктора Карло Праччимо, лучшего в «Алладине»