Гайдебуровский старик. Елена Сазанович

он обожал зонты.

      Антиквар с шумом раскрыл зонт. Он был весь в маленьких дырочках, словно съеденный мышью. А, возможно, Гашек просто гулял под дождем чаще, чем это следовало.

      – Боюсь, что Ярослав Гашек мне не поможет.

      Я решительно направился к выходу и с шумом распахнул дверь. Струи дождя ударили мне в лицо. Ветер чуть не сбил с ног.

      – Погодите, – антиквар со всей силы сжал мое плечо и захлопнул дверь.

      – Я откровенно вам скажу, молодой человек, я не люблю гостей. Покупатели мне гораздо милее. Но их так мало случается в моем бизнесе. Люди перестали ценить историю в деталях. К чему им зонтик Гашека или чемодан Менделеева? Кстати, к вашему сведению, великий ученый слыл и великим чемоданным мастером. Но, увы, наши милейшие покупатели порой понятия не имеют, кто владельцы этих вещей. Если владельцы забыты, то какова гарантия, что их же не забудет сама история через пару лет? Возможно, наши посетители где-то и правы. С их точки зрения, история в мелочах – невыгодный вклад капитала. Вот посему они предпочитают нечто глобальное, нечто масштабное. То, что заметно с первого взгляда. И чем можно воистину удивить. К примеру, бюро из красного дерева в стиле «барокко», либо комод с отделкой латунью в стиле «жакоб». Им не важно, кому эти вещи принадлежали. Они не задумываются, что каждая вещь – хранительница чьих-то семейных тайн. Наши господа не размышляют, что история сама по себе довольно коварна, как и человеческая память. То, что забыто сегодня, завтра, может, всплыть на поверхность, и по баснословной цене.

      – Но покупатели живут сегодня. Они вряд ли думают о вечности. И об играх истории. Вот поэтому и предпочитают надежность. То, что бесспорно.

      – Вот поэтому у меня практически нет покупателей, – старик гордо встряхнул седой шевелюрой. – Я сознательно на это пошел, уверяю. Главный принцип моего бизнеса, чтобы каждая вещь имела своего хозяина. И его помнила, даже если он не так знаменит. И каждая вещь имеет свою интереснейшую историю. Это не безликий материал, как бы красив и дорог он ни был. Это предмет, за которым стоят века, целые эпохи, целые судьбы. Не буду скромничать, но в некотором роде я бы свою антикварную лавку посмел сравнить с музеем. Разве что в музее мы просто созерцаем историю. А здесь имеем право не только к ней прикоснуться, но и купить. Поэтому завсегдатаев у меня немного. Но я не отчаиваюсь. Знаете ли – одна покупка в полгода – и я прекрасно эти полгода могу жить, ни в чем себе не отказывая. И, хочу заметить, не перетруждая себя.

      – И на семью хватает?

      – Мой дом, моя работа, моя семья, мои друзья, мои праздники и мои будни – вот они.

      Старик обвел рукой комнату, в которой поселились сотни вещей. Столики и буфеты. Утюги и самовары. Патефоны и фотоаппараты. Подсвечники и сервизы. Книги и монеты. Драгоценности и булавки.

      – Как много всего, – усмехнулся я. – И в то же время нет у вас ничего. – Нет жены, нет детей, нет друзей, нет даже соседей. Только антикварная лавка. Это и есть ваша родина?

      – Почему только моя? И только