Завтра началось вчера. Марина Серова

я тебе морду ночью бил? – спросил Витек.

      – Нет. – Куски непережеванной картошки посыпались изо рта на стол.

      Гена налил еще полстакана, снова выпил и закусил картошкой.

      – Вась, дай полтинник.

      – На кой тебе, водки ж навалом.

      – Я к бабе в гости.

      – Это дело. – Васек достал из стола две бутылки водки и вместе с деньгами отдал их Генке. – Иди, Гена, развлекайся.

      – Спасибо, мужики. – У него на глазах блеснули слезы.

      – Ген, да ты че, в натуре, все ж свои, прекращай это дело!

      – Спасибо. – Он кивнул, еще немного постоял и пошел обратно. Не могу сказать точно куда – куда-то в район лестницы, по которой поднимался к себе Витек.

      – Надо идти к Е. Д., – объявила я.

      – Ну, для храбрости и за удачный разговор с ведьмой.

      – Давай, – одобрил его Васек.

      Мы выпили, и я направилась к загадочной Е. Д. Ребята не пошли меня провожать, сославшись на боязнь оказаться заколдованными, а только объяснили, как пройти к нужной мне достопримечательности их двора. Просили вернуться, если останусь жива. Я же не стала им ничего обещать.

* * *

      Удивительная все же наша великая и могучая. Проспект сияет своим великолепием, дорогими магазинами и ресторанами, а рядом, буквально в нескольких метрах, с этой роскошью уживается деревенская простота, алкоголики-пропойцы, бред сумасшедших с топорами, ведьмы и всеобщее разочарование жизнью, как своей, так и жизнью окружающих. Единственным человеком, которому было не наплевать на остальных в этом дворе, была та самая Емарфилика Дормидонтовна – старожила этой трущобы. Имя-отчество у нее какое-то странное, некий симбиоз греческой и древнерусской культуры.

      Я увидела бабку издалека и сразу поняла: ребята были правы – это ведьма, другого впечатления она не производила. Емарфилика Дормидонтовна сидела на скамеечке рядом с крыльцом дома. У нее действительно вместо правой ноги был протез и лицо точь-в-точь как у бабы-яги из старых советских фильмов. Она положила подбородок на свою клюку и с интересом разглядывала меня. Я подошла к бабке и поздоровалась:

      – Здравствуйте, Емарфилика Дормидонтовна.

      Бабка никак не отреагировала.

      – Здравствуйте, Емарфилика Дормидонтовна! – громко повторила я.

      Опять – ничего. Тогда я тронула ее за плечо, и она повернула голову в мою сторону.

      – Добрый день! – почти крикнула я.

      – Ась? – выкрикнула в ответ бабка.

      – Вы меня слышите?

      – Ась?

      Я подобралась к ней поближе и крикнула ей в самое ухо:

      – Видели кого незнакомых?

      – Ась?

      – Чужие вчера были? – прямо в ухо бабке заорала я.

      – Чаво хошь-то?

      Понятно, бестолковое занятие, бабка совсем оглохла на старости лет. Опрос свидетелей провалился: тут вчера все были пьяны – старинный русский обычай – не отказываться от халявы в любом ее проявлении. А единственный человек, который был трезв и скорее всего все видел, глух на оба уха. Продолжать с бабой биться было бесполезно, и потому я решила поискать кого-нибудь еще, кто был вчера трезв. И