Музей восковых фигур. Марина Серова

– не свидетели.

      – И все-таки лучше сделать так, как я говорю, – снова начал свою песню Безруков. – Надо отмазать Машу – и всего делов.

      Мамочка не сдавалась.

      – В конце концов, я потрачу деньги, которые сама заработала. У меня единственная дочь, и я хочу, чтобы у нее не было неприятностей.

      – Как знаешь, – обозленно выпалил Александр Игоревич. – Кстати говоря, мне этим делом заниматься некогда. Уезжаю на сборы. Надо готовить команду к первенству России.

      – Вот и поезжай, – кивнула Галина Павловна. – Мы сами справимся. Правда, Таня?

      Честно говоря, супруги могли бы и договориться между собой. Впрочем, это их внутреннее дело. Меня же больше интересует гонорар.

      Безруков поднялся с мягкого стула, который жалобно пискнул, и походкой носорога вышел из комнаты.

      – Вы хотите узнать, что вас ждет? – спросила я мамочку.

      – Да-да!

      – Для этого совсем не обязательно затевать целое расследование. О будущем человека, вернее о некоторых его деталях, можно узнать, не сходя с места.

      Судя по взгляду Галины Павловны, она мучительно соображала, какого именно числа меня выпустили из психушки.

      Желая разбить в пух и прах сомнения леди, я потянулась за сумочкой, медленно расстегнула серебристо-желтую «молнию» замка и достала мешочек с гадальными костями.

      – Что это? – с улыбкой спросила Безрукова.

      – Специально для вас и только сегодня – гадание по цифровым костям. Позвольте воспользоваться зеркальной поверхностью вашего журнального столика?

      Необходимый предмет был тут же придвинут поближе. Я заметила жирную белесую царапину на гладкой поверхности, которая уже не была зеркальной. Как следует сосредоточившись, я бросила кубики. Они неторопливо покатились, словно выказывая нарочитое пренебрежение к людским страстям.

      29 + 18 + 2.

      – Что это означает? – заинтересованно спросила Безрукова, рассматривая комбинацию.

      Я подняла глаза и, не отводя взгляда, произнесла:

      – Это означает, что скоро вас огорчат близкие вам люди.

      На глаза Галины Павловны навернулись слезы.

      – Это уже произошло. Наша дочь доставила нам огорчения. И немалые.

      Я пожала плечами и стала собирать кубики.

      – Мое дело – предупредить.

      – И вы верите гаданию? – спросила Безрукова.

      – Во всяком случае, эти невзрачные на первый взгляд косточки меня еще ни разу не подвели.

      Глава 3

      Париж. 15 сентября 1771 года. Половина десятого вечера.

      У дома, в котором знаменитый скульптор доктор Куртиус держал выставку восковых фигур, изображающих представителей королевской фамилии, остановилась карета. Из нее вышел человек, закутанный в черный плащ. Он постучал в дверь и, ожидая ответа, проявлял нетерпение, заметное даже при тусклом свете фонарей.

      Наконец незнакомцу открыли и поинтересовались причиной столь неожиданного визита. Человек в черном плаще пожелал видеть самого доктора Куртиуса.

      Пришлось досточтимому мэтру спускаться вниз.

      – Монсеньор