Крылья черепахи. Александр Громов

хлопнул дверцей.

      – Блин, оттуда ехал – не было этого...

      – Совсем сухо было? – спросил я, не поверив.

      – Лужа была. Большая, но лужа, а не эта хрень...

      – Наверное, трубу какую-нибудь прорвало, – высказала предположение сухонькая бабуля, подобравшая свою раскладушку и крепко в нее вцепившаяся.

      – Может, и трубу, – хмуро согласился шофер. – Ну вот что: я туда не поеду. Кранты. Как хотите.

      – А может, проскочим? – бодро предложил я. – Ложбина вроде неглубокая.

      – «Вроде»! – передразнил водитель. – Кому лучше знать, мне или тебе? Тут по уши. Зальет карбюратор – что тогда? Ждать, покуда вытащат? До утра? Это тебе не проспект.

      В его словах был резон. В России, как известно, одна беда – дороги строят дураки. Я повертел головой туда-сюда. Чернота, и нигде ни одной фары. Потом сквозь лобовое стекло посмотрел на неуместный водоем, нагло преградивший нам путь. Или мне показалось, или кромка темной воды и впрямь мало-помалу приближалась к нам.

      – Что делать-то будем?

      – А что делать? Возвращаться в Радогду, и всех делов. Может, завтра доедете. Или на шоссе выходите, а там ловите частника.

      – Значит, объехать это можно? – с деланой небрежностью вопросил я.

      – Через Юрловку.

      – Так в чем дело? Поехали.

      – Сорок километров, и дорога дрянь. Двести рублей, – проявил водитель деловой подход. – Хотите – скидывайтесь, хотите – нет.

      – Ох... – поморщилась бабуля. – А подешевле?

      – Двести, – отрезал безжалостный шоферюга.

      Четверых пассажиров (не считая меня и одного ребенка неплатежеспособного возраста) вполне хватило бы, чтобы устроить громкую бесполезную склоку на тему «раз рейсовый, значит, обязан», и весь народный гнев разбился бы без толку о кровососа-водилу и форс-мажор местного значения. Не люблю склок.

      Со вздохом я полез в бумажник.

* * *

      – Так вам непременно в «Островок»? – недоверчиво спросила меня дежурная за застекленным барьером. Музицирующая радиоточка за ее спиной доверительно-хрипло сообщала, что ей нравится быть гитарной струною. Врешь, не выйдет.

      – Непременно, – подтвердил я, протягивая в окошечко заполненную анкету, путевку и синюю книжицу Гильдии Беллетристов. В позапрошлом году Гильдия выбила в «Островке» одно постоянное место для своих членов, и меня специально предупредили, чтобы я ни под каким видом не соглашался ни на что другое. Референции об «Островке» были самые благоприятные.

      Спрятав рот за ладошкой, дежурная дама зевнула затяжным зевком с легким прискуливанием.

      – Пораньше приехать не могли?

      Вопрос меня взбеленил. По своей, что ли, воле припозднился? Да и не так поздно еще было, часов одиннадцать.

      – Пораньше не мог, – сказал я как можно суше.

      – Ну, давайте ваши бумаги, – смилостивилась дежурная и раскрыла синюю корочку. – Хм, Мухин... Не слыхала. Вы известный?

      – Маститый, – буркнул я.

      Вокальный надрыв насчет гитарной струны