Логово. Дин Кунц

действительно ослепла.

      – Нет, господи, только не это! Пожалуйста, только не это!

      Голова кружилась. Машина, словно воздушный змей, поворачиваясь, медленно парила в летнем небе, то плавно опускаясь, то вновь взмывая вверх.

      – Хатч?

      Молчание.

      Головокружение становилось невыносимым. Машина раскачивалась все сильнее. Линдзи боялась потерять сознание. Ведь если Хатч ранен, он наверняка истечет кровью, и она никак не сможет ему помочь.

      Она вытянула руку и дотронулась до его обмякшего на водительском сиденье тела. Голова его, склоненная на плечо, была повернута в ее сторону. Она провела рукой по его лицу. Он даже не пошевелился. Правая щека и висок были залиты чем-то теплым и липким. Кровь. Из раны на голове. Дрожащими пальцами она дотронулась до его губ и, когда почувствовала его теплое дыхание, зарыдала от облегчения.

      Он был без сознания, но жив.

      Тщетно шаря вокруг себя руками, пытаясь найти замок, чтобы отстегнуть ремень безопасности, Линдзи вдруг услышала звуки, которые поначалу не смогла определить. Мягкие пошлепывания. Причмокивания. Жуткие, лижущие, журчащие. Оцепенев от страха, она пыталась определить источник этих сводящих с ума звуков.

      Внезапно «Хонда» резко накренилась вперед, и сквозь разбитое лобовое стекло Линдзи окатило ледяной водой. Она задохнулась от этой неожиданной арктической ванны, пронизавшей ее холодом до мозга костей, и тотчас сообразила, что не было у нее никакого головокружения. Машина действительно была в движении. Плыла по воде. Они упали в реку или озеро. Скорее всего в реку. В озере они бы стояли на месте.

      На какое-то мгновение холодный душ парализовал ее, но когда Линдзи открыла глаза, то поняла, что не ослепла. Разбитые фары «Хонды» не горели, но зато она разглядела огоньки подсветки приборного щитка. Видимо, потеря зрения была результатом истерии, а не травмы.

      Многого она не могла разглядеть, да и много ли можно увидеть ночью на дне пропасти? Осколки тускло поблескивающего стекла обозначили границу разбитого окна машины. За ним маслянистая вода напоминала о себе только волнообразным серебристым мерцанием, отражавшимся от ее журчащей поверхности и придававшим беспорядочно толпившимся в ней ожерельям из ледяных алмазов темно-серебристый оттенок. В кромешной мгле берегов не было бы видно, если призрачные снежные одежды, прикрывавшие голые камни, землю и кусты своей матовой белизной, не обозначили их присутствие. «Хонда» двигалась по реке: вода, доходя почти до середины капота, затем, как от носа корабля, разделялась на два потока и, журча по обе стороны машины, неслась мимо. Течение толкало их вниз, туда, где их скорее всего подхватят бурные потоки и вынесут на стремнину или пороги, а то и на что-нибудь похлеще. Линдзи с первого взгляда поняла, какая им грозит опасность, но облегчение, которое она испытала, когда сообразила, что не слепа, настолько выбило ее из привычной колеи, что ей было все равно, что видели ее глаза, лишь бы видели. Даже невзирая на грозящую им опасность.

      Дрожа