Война 2011. Против НАТО. Федор Березин

У них круговая обзорность. Понимаешь, танкист, поскольку бункерный КП останется у «свидомой» братии, то нам оттуда данные-то обрежут. А ой как хотелось бы.

      Вот с той фразы и родилась идея о захвате объекта вблизи городишки Черняхов, который почти так и звался «Объект №4». Для придания солидности, к отряду «захватчиков» присовокупили два Т-84 и подполковника Корташова. Вообще-то Бубякин долго взвешивал, не хватит ли командира «второго» дивизиона Мальцева, у которого, кроме всего прочего, дивизион вышел из строя от опрокида с насыпи «Ка-один». Однако Корташов был явно солиднее по внешним характеристикам и более боевит. Мальцева же поставили временно исполняющим обязанности «офицера стреляющего» на «первый» ЗРДН, последний, пусть и недостаточно укомплектованный ракетами, но все же боеготовый. Так что у Корташова оказалось менее почетная, чем сбивание агрессоров ракетами, но не менее важная задача, обеспечить авиацию ЦУ[28] на предельной дальности.

      Но пока требовалось укрепить власть «на местах».

      После сержанта-оператора пришлось взяться за местного прапорщика. Тот как раз был занят, производил регламентные работы на личном транспортном средстве – древнем мотоцикле марки «Минск». Рядом пристроился кто-то из старослужащих, видимо спец по механике. Еще поблизости суетился «молодой». Он действовал тряпками и щетками, и как раз полоскал что-то в ведре бензина. Сам «Минск» обслуживался вовсе не в гараже, а посреди учебного класса; его явно втащила сюда волоком грубая, но податливая солдатская силушка.

      – Так, так, – прокомментировал Корташов наблюдая картину. – В служебное время, значит?

      Прапор покосился в его сторону, разглядел целого подполковника собственного вида вооруженных сил и сразу встрепенулся.

      – Здравия желаю, пан подполковник! – отрапортовал он вытянувшись. – Прапорщик Пацюк! Старший техник! Да вот просто налаживаю между делом.

      Рядовой из молодых тоже замер возле своего ведра по стойке смирно. Возможно, он относился даже к привилегированной «молоди», ибо работа сейчас была у него достаточно блатная, «приближенная к телу». Старослужащий механик, по случаю материализации на «Объекте №4», абсолютно незнакомого старшего офицера, даже ухом не повел, просто скосил глазом, а потом вернулся к осмотру разобранного карбюратора. До всех этих прапоро-офицерских заморочек, типа происходящих, ему видимо было, как до естественного спутника Земли строевым шагом.

      – Понятненько, пан прапорщик, – с задумчивым, совсем не подходящим для его широкого лица, выражением произнес Владимир Иванович. – Мы, значит, к вам с проверочкой, а вы в служебное время, значит, личные дела. Непорядочек, непорядочек.

      – Никак нет, не служебное, пан подполковник! – нашелся Пацюк. – Я после дежурства, сейчас положен сон, а я вот…

      – Вы на дежурстве выспались, да, пан Пацюк? Понятненько, непорядочек. А бензинчик почему-с? Бензинчик-то не из личных запасов, ать? Непорядочек.

      Воин-механик с карбюратором заинтересовался спектаклем и уставился на Корташова снизу.

      – Да, не, пан подполковник! То свой же бензин,

28

ЦУ – целеуказание