Планета Дато. Георгий Миронов

искусстве. И в этом отношении правы авторы записей в книге отзывов на его выставке: “Он был счастливым человеком!”

      Тем трагичнее его смерть. Ибо он погиб на взлёте. У него не было предощущения конца, как бывает при долгой болезни. Вот почему даже в его грустных живописных композициях прорывается радость бытия. Талант радоваться жизни! Он собирался жить долго. Есть у Дато шутливая серия рисунков “Я и мои друзья в будущем”. Он как бы “проигрывал” варианты будущей жизни. Он был мудр, этот грузинский мальчик. И потому его волновало, не столько кем он будет (художником, поэтом, учителем, философом), сколько каким.

      То, каким он хотел бы быть, он не высказывал ни в живописи, ни в поэзии. Но, конечно же, думал об этом. И свидетельство тому – этот шутливый рисунок. Да и действительно, кто в 16 лет всерьёз думает о старости? Итак, шутливый взгляд в будущее. “Художник у мольберта” – вариант судьбы. Старый, лысый маэстро – в руках то ли кисти, то ли дирижёрские палочки, он словно управляет красками, ложащимися на полотно, а руки художника перекрестились над головой, как бывает во время сложных пассажей при игре на фортепьяно. Конечно же, это Дато – живописец и композитор.

      Тут – ассоциация первого ряда. Вот вариант более сложный (смотри, разгадывай ребус юного гения) – старый охотник на старой лошади, оба устали от этой езды-жизни; на стволе винтовки – старый ворон; старая собака сопровождает этот забавно-печальный кортеж, на её морде, обращённой к зрителю, написано отвращение к жизни. Может быть и такое будущее? Как застраховаться от него, избежать разочарований, опустошённости, апатии? Только труд, только творчество – спасение?

      И тут же (эти рисунки висят в Музее Дато рядом) он “проигрывает” ещё один вариант: на рисунке крупно надпись “Блокнот”, – словно намёк на “нераспечатанные” страницы жизни (мог, дескать, пролистать их, но ограничился одним занятием – живописью). Телефонный круг – циферблат, – это палитра художника. Ещё одна ассоциация: не заменила ли живопись и друзей, любовь, родных… Ибо, тыкая кистью в выдавленную из тюбика краску, ни до кого не дозвонишься…

      Он хотел многое понять и уже многое (поразительно многое для своего возраста) понял. Но и загадок оставалось для него достаточно.

      Пытаясь понять смысл жизни, глупец смотрит в бинокль за горизонт. Мудрец заглядывает в себя. Редкий художник не пробует себя в автопортрете, особенно в зрелые годы. Вглядитесь на досуге в автопортреты художников разных времён и народов. Они не только свидетельствуют о попытках мастеров уже в зрелые годы понять себя, но и о том, что же они за прожитую жизнь поняли. Вы найдёте в них и философскую мудрость Мастера, вставшего над бытием, и душевную боль художника, жёстко и неудобно чувствующего себя в мире; радость живописца, постигшего праздничность жизни; печаль художника, предчувствующего свою скорую смерть; холодную уверенность, что техническое мастерство – это и есть мудрость; беспокойство знаменитости: созданное стало фактом культурной жизни, но стало ли произведением искусства?

      Сколько людей, столько автопортретов,