Женский Декамерон. Юлия Вознесенская

о детях спросил?

      – Нет.

      – В хату прошел?

      – Нет.

      – Местность оглядел, нет ли чего опасного?

      – Нет.

      Тут снова тот мужик басит:

      – Да опять трахнул!

      – Правильно. Получай и пару соленых огурчиков. А кто угадает, что я после сделал, тот получит бутылку самогона!

      Партизаны хором:

      – Опять трахнул!

      – Нет, не угадали. Лыжи снял.

      Очередь была за Бичихой Зиной, но она так хохотала над анекдотом, что попросила дать ей отсмеяться: «Я уж буду крайняя рассказывать, девоньки! Ой, не могу – лыжи снял!..»

      Пришлось рассказывать Наташе, но она не возражала, потому что ее история как раз подошла к анекдоту.

      История вторая,

      рассказанная инженером Наташей, свидетельствующая, что в мирное время партизанские способы любви могут быть применены и усовершенствованы

      Мой муж начал увлекаться фотографией. Это, скажу я вам, для жены совсем даже не радость. Мало того, что по ночам в ванную не пройти, а все окна сохнущими фотографиями заляпаны, что от бутылок с реактивами вонь по всей кухне, так еще и натурщицей ему служи!

      Несколько лет назад увлекся он обнаженной натурой и снимал меня голенькую во всяких романтических позах: то как русалку на берегу реки, то как ящерицу на камне. Фантазировал, словом. И часто возил меня для таких съемок в лес. Однажды он готовил этюд «Весна». Приехали мы ранней весной в лес, еще снег кое-где держался, только-только пригрело как следует. Выбрал он подходящее место в березняке и ищет, куда бы меня между березок поставить. А я стою голая и дрожу. Говорит он мне:

      – Вон там подходящая кочечка под березкой, встань на нее!

      Я подошла, поглядела.

      – Витя! Это не кочка, а муравейник.

      – Да ты не бойся, муравьи еще спят!

      Встала я на муравейник. Муравьев сначала не видно было, но под моими ногами они ожили и поползли, причем поползли сразу вверх.

      – Витя! Они на меня лезут!

      – Потерпи минутку – у меня такой кадр получается! Еще пара дублей и все!

      Я стою, приплясываю, а он ругается:

      – Ты что, не можешь спокойно постоять ради искусства?

      Я взвыла и бросилась с этой «кочечки», потому что они, муравьи, уже до таких мест добрались, что и называть неприлично в ином, не в нашем с вами обществе!

      Витя неделю со мной не разговаривал.

      А как-то задумал он сделать фотоэтюд «Зима» и снова с обнаженной натурой. Взял в рюкзак бутылку водки, чтобы меня после съемки растереть, и теплое одеяло – закутать. Заботливый он у меня… Поехали мы с лыжами в лес. Нашел муж подходящее место среди огромных сугробов и белых деревьев, велел мне раздеться и встать среди них на лыжах. Я так и сделала. Он снимает, щелкает затвором и рычит от удовольствия: «Гениально!»

      Отщелкал он половину пленки, а я ему кричу со своего места: «Баста! Замерзаю, как ямщик в степи!» Тут Витя ко мне подбегает на лыжах, вынимает из рюкзака водку, накидывает на меня одеяло и растирает, а сам приговаривает: «Умница, красавица моя. Это будет потрясающая работа!» Обогрелась я слегка, первый озноб прошел.

      – Давай