Хаосовершенство. Вадим Панов

Жозе, глядя на поверженную тигрицу. – Черт! Как ты ее поймал?

      – Увидел, – пожал плечами Кристиан, стараясь не смотреть на монитор коммуникатора, на который друг вывел застывшую под дождем тень хищницы.

      – Поэтому ты, мать твою, и гений. – Жозе покачал головой. – Махмуд Кеннеди обалдеет от этого кадра.

      Хотел добавить еще что-то, однако его сбил затянувший призыв муэдзин – настало время расстелить коврик.

      В самом Zwielichtsviertel мечетей не было, в этом районе вообще не строили храмов, дабы не создавать на смешанной территории лишних проблем. Однако дом друзей располагался на границе с Золотым Оазисом – самой большой исламской территорией Франкфурта, и пять раз в день в распахнутые по случаю жары окна влетал призыв к молитве.

      – Кстати, о наших друзьях мусульманах… – пробормотал Жозе, прищуриваясь на виднеющийся неподалеку минарет. – Мы здорово потратились на пирушку, а Хасим требует оплатить квартиру.

      – Придумай что-нибудь, – предложил Кристиан.

      – Я придумал тебе на виски.

      – Хочешь сказать, что теперь моя очередь?

      – Ага, – подтвердил Жозе, ловко прихлопывая выскочившего из-под плиты таракана.

      Они сидели на кухне, обставленной старой, изрядно обшарпанной мебелью, помнившей всех предыдущих арендаторов. На грязной плите сковорода с остатками скудного завтрака, на маленьком столике две чашки ненастоящего кофе. Перспектив никаких, зато есть жаждущий денег Хасим.

      Имеет смысл повесить на дверь табличку: «Срочно требуется чудо!»

      – Продай какие-нибудь кадры, – предложил фотограф.

      – Даже если я продам все, что ты наснимал за последние дни, нам хватит разве что на пару недель, – вздохнул Жозе. – Сейчас твои снимки стоят дешево.

      Нужна выставка. А для выставки нужны качественные кадры. А для них нужно время. А время требует денег.

      Свободные художники редко бывают уверены в завтрашнем дне, гораздо чаще они знают, что завтра по-прежнему будут на дне.

      – Ты ведь не просто так завел разговор, – протянул Кристиан. – Чего ты хочешь? Снять какого-нибудь верхолаза?

      – У тебя до сих пор полно фанатов, которые с удовольствием выложат кучу бабок за семейный альбом.

      – Я не делаю постановочные фото. – Кристиан скривился. – В конце концов, я этого просто не умею.

      – Но ведь они не знают!

      «Мы динозавры!»

      Или ты в высшей лиге, или придворный фотограф, или никто. Искусство требует постоянной, ежедневной охоты на улицах, а фотосессия в особняке – минимум неделя. Но останется ли что-нибудь от Кристиана, если он начнет снимать напыщенных богачей? Возвращение в профессию далось ему тяжко, себя прошлого, себя, способного почуять кадр, как это случилось с тигрицей, Кристиан восстанавливал буквально по кусочкам, хорошо знакомым с детства каторжным трудом, и очень боялся растратить с таким трудом вернувшееся мастерство в особняках верхолазов. Он рвался не к деньгам, а на вершину.

      – Пять дней работы, и мы обеспечены