Хаосовершенство. Вадим Панов

над сутью власти. Лез вверх ради процесса, лез, потому что мог, потому что наслаждался своей силой и превосходством над конкурентами. Потому что подъем на вершину был в его жизни таким же естественным делом, как сон или дыхание. Увлекательной игрой он был, острым состязанием, но теперь… Теперь ставки выросли настолько высоко, что привычно легкое отношение к победам стало казаться неуместной шуткой.

      Так что же дает власть?

      «Возможность стать богатым», – брякнул один из роящихся над головой духов Лоа.

      И захихикал.

      – Да уж… – Джезе скривился.

      Карабкаться на вершину ради денег? Какая пошлость.

      «Не будь наивным. Деньги правят миром».

      – Назвать тебе людей, у которых эта фраза вызовет презрение? Они есть сейчас, они были раньше. Прошли сотни лет, но люди их помнят, потому что не золото было их целью, а чистая, как дистиллированная вода, власть.

      Вот только зачем, черт побери, она нужна?!

      «Ты разве не знаешь?» – на этот раз отозвался целый сонм духов.

      Почести, богатство, возможность отдавать приказы и очень долгая жизнь. Не вечность, конечно, но сила Вуду существенно добавит к тому, что предлагает медицина. Жизнь на вершине, наслаждения, взрослые игры и… и тоскливые вечера у камина, по меткому выражению этого мерзавца Щеглова.

      Жизнь для себя. Жизнь в полнейшем одиночестве, потому что душа живет вдали. Жизнь наполовину или вообще не жизнь. Такова его плата.

      Индивидуальный, мать его, взнос.

      «Ты больше не принадлежишь себе», – прошептал дух.

      – Один раз вы меня уже обманули, – хрипло ответил Папа.

      «Мы не обманывали».

      «Просто кое-что изменилось».

      «Непредвиденное».

      Джезе закрыл глаза и вновь, как во время разговора с Мишенькой, погрузился в воспоминания. В сладкие воспоминания о страстной встрече в соборе Тринадцати Пантеонов. Лицо любимой женщины, ее прикосновения, ее дыхание, ее тепло. Нет – ее жар. Нет! Не ее жар, а их. Их общий костер увидел Джезе и в очередной раз осознал, что сгорел тогда дотла. И Патриция сгорела. Только она знала, на что шла, а он – нет.

      «Получается, она тоже тебя обманула!»

      «Бедный, бедный Джезе…»

      «Ужасно, когда нельзя никому довериться».

      «Не слезы ли на его глазах?»

      Они роились вокруг и зубоскалили. Ехидничали. Откровенно насмехались. Их якобы шутливые замечания становились все более дерзкими, однако уколы порождала не сила, совсем не сила. Духи Лоа понимали, что случившееся в соборе Тринадцати Пантеонов изменило Папу, однако до сих пор не смогли ковырнуть глубже, чем он позволял. Возможно, сейчас, после разговора со Щегловым, защита даст сбой и они узнают его нового? Того, которого боялся сам Джезе.

      «Что ты нашел в этой девке?»

      – В девке?!

      Разъяренный Папа сдавил обнаглевшего духа в кулаке.

      А в следующий миг осознал, что все невидимые твари Лоа замолчали.

      А еще через секунду осознал, что сделал.

      Защита пробита, и ошарашенные духи разлетелись, бросая испуганные взгляды на нового Джезе.

      «Ты