Хаосовершенство. Вадим Панов

И все знают, что мы не шутим.

      – Вот именно – не шутите! Вы что, на войне?

      – Станция – предприятие повышенной опасности. Мы защищаем ее от террористов.

      Аккредитацию на участие в пресс-конференции получили полсотни журналистов и целый ряд либеральных «представителей общественности», «искренне возмущенных очередной трагедией». Настроены они были совсем не дружелюбно, однако комендант Станции, Алексей Прохоров, держался уверенно. Он знал, что прав, и старался успокоить собравшихся, опираясь на логику. К сожалению, именно логика интересовала оппонентов Прохорова меньше всего.

      – То есть активисты «Остановим Ад!» правы – Станция опасна?

      – А разве атомные электростанции не опасны? – удивился комендант. – Любое нарушение технологического процесса способно привести к серьезной катастрофе, и мы не имеем права рисковать.

      – Не отклоняйтесь от сути, господин Прохоров! Мы не слышали, чтобы охрана атомных станций открывала огонь по невинным людям.

      – Попробуйте прорваться к реактору.

      – Но ведь юноши из «Остановим Ад!» не приближались к Главному Энергоблоку! – с пафосом заявил Дюк, сопредседатель правозащитной организации «Свободный дом человечества». – Несчастные дети всего лишь выражали протест! Хотели быть услышанными! А в них начали стрелять!

      – Запретная зона четко очерчена, освещена и снабжена предупреждающими знаками, – продолжил гнуть свою линию Прохоров. – За последний год мы предотвратили восемнадцать диверсий на территории Станции и двенадцать диверсий на ведущей к строительству железнодорожной ветке. Хочу напомнить, что два года назад из-за диверсий погибли…

      – Вот именно – погибли! Несчастные дети взорвались на мине! На мине!! В мирное время!

      Разошедшийся Дюк окончательно взял на себя роль главного оппонента Прохорова, и пресс-конференция плавно превращалась в перепалку. Довольные журналисты торопливо снимали происходящее и шептали в диктофоны комментарии.

      – Мины расположены внутри запретной зоны и не предназначены для детей.

      – А для кого же они предназначены?

      – Для нарушителей.

      Правозащитник пристально посмотрел на Прохорова и, выставив указательный палец, провозгласил:

      – Вы – фашист!

      – Территория Станции попадает под юрисдикцию Положения об Анклавах. Мы имеем право предпринимать любые меры безопасности для защиты… – скучно начал Прохоров, однако через мгновение опомнился: – Как вы меня назвали?

      – Вы пытаете людей!

      – Еще одно слово, и я обвиню вас в клевете.

      – Не посмеете!

      – И в оскорблении офицера СБА.

      – Почему вы скрываете происходящее на Станции от общественности? – брызнул слюной Дюк. – Почему возвели вокруг нее настоящую крепость, на подступах к которой гибнут молодые, полные сил ребята?

      – А для чего они идут внутрь?

      Но кто будет слушать неудобные вопросы, когда творится такое «варварство»?

      –