Дом одиноких сердец. Чингиз Абдуллаев

обходят всех пациентов каждую ночь несколько раз. Это обязательное правило.

      – А заснуть они не могли?

      – Все трое? Нет, не могли. Мокрушкин очень ответственно относится к своей работе, я даже представить не могу, что он мог бы уснуть во время дежурства. И Клавдия Антоновна очень дисциплинированный человек. Нет-нет, это исключено.

      – И никто ничего не слышал?

      – Я разговаривал с каждым. Никто ничего не слышал.

      – Вы объяснили им, почему задаете такие странные вопросы?

      – Нет. Они знают, что меня интересуют все мелочи, все происходящее в нашем хосписе. Иначе нельзя. Я ведь не просто главный врач нашего учреждения. Я одновременно директор и руководитель, который отвечает за все, что у нас происходит.

      – У вас есть свой завхоз?

      – Конечно, есть. Кирилл Евсеев. Он – моя правая рука, даже больше, чем заместитель.

      – А кто ваш заместитель?

      – Светлана Тимофеевна Клинкевич. Она работает у нас только с прошлого года. Ее супруг – один из руководителей облздрава.

      Он сказал это ровным и спокойным голосом, но что-то заставило Дронго насторожиться.

      – Сколько ей лет?

      – Тридцать шесть. Молодая и перспективная кандидат наук, – сказал с явной иронией Степанцев. – Представьте себе, сегодня в хоспис идут даже ученые.

      – Она живет в Николаевске?

      – Нет, в самом центре Санкт-Петербурга. И служебная машина супруга каждый рабочий день привозит и увозит ее обратно. Можете сами подсчитать, сколько бензина уходит на такую дорогу.

      – Вы говорили, что у вас удобная дорога, – напомнил Дронго.

      – И поэтому сюда можно гонять служебную машину?

      – Но вы тоже ездите туда на служебной машине.

      – Которая принадлежит нашему хоспису, – вспыхнул Степанцев.

      – Кандидат на ваше место, – все понял Дронго.

      – Очевидно, – кивнул Федор Николаевич, – она считает, что так быстрее сделает карьеру. Она думает о своей карьере, а я – о своем учреждении. И все, что она делает или сделает, будет лишь для показухи и выдвижения. Но разве в наши дни кто-нибудь интересуется такими «мелочами»?

      – Это через нее узнали о смерти Боровковой?

      – Безусловно. И она же организовала утечку информации в прессу о таком чудовищном вампире, как я. В общем, все понятно: обычные интриги на работе. У нас большой бюджет, есть много поводов для организации проверок. Особенно когда твой муж работает первым заместителем руководителя облздрава. С ее приходом наш коллектив начало лихорадить. Раньше такого никогда не было. Но это тоже нужно пережить. Я надеюсь, что ее уберут наверх, минуя мою должность.

      – Даже в таком заведении, как ваше, есть свои внутренние интриги, – понял Дронго.

      – А где их нет? Люди не меняются. Их вообще невозможно изменить. Поэтому я такой убежденный атеист. Людей не пугают даже возможные адские муки. И в раю, и в аду они будут вести себя так же, как и здесь. Абсолютно