Принудительное влечение. Юлия Климова

тапке и кокетливо вздернула бровь. Такой наглой смелости она и сама от себя не ожидала – вот что значит жажда жизни… – А вы по какому вопросу?

      – Вы знакомы с Самаринским Ильей Петровичем? – раздался первый вопрос. Васечкин дернул острым носиком и почесал за ухом. Уши у него оказались приличных размеров, пожалуй, он был вправе ими гордиться.

      – Конечно. – Ольга попыталась изобразить на лице волшебное состояние нирваны. – Это мой самый любимый психоаналитик на свете. Мы с ним одно целое. Вот уже два года он помогает мне оправиться после смерти мужа. Я, знаете ли, вдова… – Оля тяжело вздохнула и провела пальчиками по листочкам фикуса.

      – Вашим мужем был Поливанов Денис, известный в определенных кругах под кличкой Острый?

      Оля почувствовала, как нервы вновь разбредаются в разные стороны, – а следователь-то подготовился к их встрече… Теперь на нее точно повесят убийство Самаринского, ведь бывший муж зарабатывал на жизнь не совсем честным трудом, значит, и ей доверия не будет… Когда замуж выходила, не знала, а потом как-то все закрутилось… а потом его пристрелили. Можно сказать, замужество даже прочувствовать не успела.

      – По какой кличке? – выкатывая глаза якобы от удивления, спросила Оля.

      Ирочка прислонилась к стене – таких подробностей она не знала. Похоже, дело осложняется…

      – Острый, – едко ответил Борис Яковлевич. – Его так прозвали, потому что больше всего на свете он уважал финки.

      – Финки – это что? – заинтересованно спросила Оля, вспоминая, как в гроб ее супруга бывшие дружки торжественно положили три плоских ящика с коллекцией холодного оружия.

      – Давайте вернемся к вашему психоаналитику, – улыбнулся Васечкин, покосившись на Ирочку.

      – Может, чайку? – вежливо предложила та и расплылась в радушной улыбке.

      – Пожалуй, – одобрил следователь, и девушка заспешила на кухню.

      – Самаринский Илья Петрович был убит вчера. Застрелен, – выдержав паузу, сообщил Борис Яковлевич. – Вам что-нибудь известно по этому поводу?

      Следующую сцену Ольге даже не пришлось играть, скорбь от потери родного до боли психоаналитика была искренней и естественной.

      – Этого не может быть, – замотала она головой, и в глазах заблестели слезы. – Но как же так?.. Вы уверены? Скажите, прошу вас, скажите, что вы ошибаетесь?! – Оля прижала руки к груди и с мольбой посмотрела на Васечкина. – Он и Ирочка – это все, что у меня есть на этом свете. Я не смогу без него, просто не смогу! – Она издала стон, прикрыла рот ладошкой и качественно изобразила помутнение рассудка.

      Видя, что хозяйка квартиры побелела как мел, следователь ловко вскочил с кресла и бросился на помощь.

      – Давайте я провожу вас до дивана, – сказал он, заботливо придерживая Олю за локоть.

      – Я любила его, я его так любила… как человека, как психоаналитика и как… – она махнула рукой, – боюсь, вы этого не поймете.

      «Помни, твоя судьба в твоих руках» – слова