Грымза с камелиями. Юлия Климова

А как же нам добраться до Луковки? – с надеждой в голосе спросил Арсений Захарович.

      – Так нет вашей Луковки, уж, почитай, года два нет, а может, и более.

      Мы дружно издали стон отчаяния и сплотили ряды – скучковались и жалобно посмотрели на старичка.

      – А что есть? – поинтересовалась я, надеясь хоть на какие-нибудь остатки цивилизации.

      – В тех краях теперь по одну сторону дома брошенные, местами головешки только и остались, а по другую сторону туристы, – дед усмехнулся, – потешный народ приезжает, рыбы уж давно нет, самая малость рыбы-то осталась, а они налегке... Приедут – и давай сети кидать, так голодные и сидят.

      – Что, совсем рыбы нет? – забеспокоился Славка, который взял с собой удочку.

      – Я ж говорю, малость есть, но не прокормишься.

      Альжбетка нервно заходила около лошади, той это не понравилось, она фыркнула и заржала. Длинноногая красавица взвизгнула и, не скрывая навалившегося на нее страха, отскочила за надежную спину моей мамы и там замерла, изредка шмыгая носом.

      – Значит, люди там живут? – уточнила я.

      – Живут, куда им деться, да и магазинчик раз в неделю приезжает – терпимо.

      Старичок казался мне странноватым, но поговорить толком было больше не с кем.

      С поезда мы сошли вроде одни, я смотрела на перроне, не прошмыгнет ли тот неряшливый мужчина, но с этими вещами и охающей маман все же пару раз отвлеклась.

      Сейчас же в радиусе километра у нас точно был только один собеседник, и он находился перед нами.

      – А как туристы добираются до этой базы? – поинтересовалась я.

      Мой вопрос взбодрил Альжбетку, она вновь вышла на передний план и даже схватилась за край телеги.

      Старичок добродушно улыбнулся и ответил:

      – Пешком, на то они и туристы.

      Альжбетка ахнула.

      – Я же говорил, что далеко идти, – сказал Осиков, и моя мама посмотрела на него с любовью и уважением.

      – Так туда целый день топать, – тяжело вздохнула я.

      – Поменьше будет, – покачал головой дед. Он немного подумал, затушил окурок и добавил: – Часам к шести дойдете.

      – А сейчас сколько? – поинтересовалась Солька.

      – Восемь, – выдохнула возрастающее отчаяние Альжбетка и посмотрела на свои туфли с вечным десятисантиметровым каблуком.

      – А почему деревня вымерла? – поинтересовалась я.

      – Так молодежь в город, как и положено, подалась, а наш стариковский век недолог. Да вроде там скоро санаторию построят, там еще три дома из богатых есть, вроде они к санаторию дела имеют.

      – Понятно.

      Значит, до Луковки мы в лучшем случае дойдем к шести, но нам надо еще в сторону где-то с километр пройти – домик наш стоит на отшибе в лесу.

      – А давайте вы нас подвезете, а уж мы в долгу не останемся, – предложила я, с надеждой глядя на старичка.

      Он почесал затылок и сказал:

      – Моя лошаденка вас не потянет, да и мне совсем в другую сторону.

      – Тогда вы вещи повезете, а мы рядом пойдем, – вмешался Славка.

      – Никак невозможно, – закачал старикан головой, –