Там, где цветет полынь. Олли Вингет

рядом с бесконечной серой стеной.

      Она чуть успокоилась. На самом деле сон мог оказаться скучной глупостью, которая принесет лишь мигрень поутру. Плохо веря в это, Ульяна продолжала твердить себе, что бояться нечего, пока незнакомец медленно продвигался вперед, скобля длинными ногтями по каменной кладке.

      Минуты перетекали одна в другую, и мерность ударов сердца почти убаюкала Улю, когда руки вдруг замерли. Морок спал, пелена отступила, обнажая страшную правду. Поиски завершились. Жадные пальцы, подрагивая от нетерпения, впились в длинный зазор между двумя плитами.

      Когти скребли камень, тело напряглось, а сердце забилось так же быстро, как ее собственное, выскакивающее из спящего где-то очень далеко тела. Уле хотелось кричать от ужаса, но из чужого рта доносилось лишь хриплое от нетерпения дыхание.

      Когда верхняя плита дернулась и отошла в сторону, Уля поняла, что теряет сознание. Из щели, появившейся в стене, потек молочный плотный туман. Он еще не настиг лица незнакомца, но Ульяна знала, что несут на себе его белесые крылья.

      Полынь – зримая, горькая, как тоска матери, потерявшей новорожденного младенца, отдающая липким страхом, последним стоном умирающего, – наполняла собой туман. Все смерти, что только могли встретиться Уле на пути, ударили ей в лицо, заполняя целый мир нестерпимой горечью.

      И тогда Уля закричала, оглушающе пронзительно, зная, что рот незнакомца не издаст ни звука, продолжая хрипло втягивать в себя полынный туман. И этому не было конца, молоко лилось через щель в стене, будто бы кровь вытекала из раны. Беззвучный крик сотрясал Улю, она дернулась из последних сил, понимая, что еще секунда – и остатки рассудка растворятся в белой хмари…

      Стоптанный ворс ковра больно впился в лицо. Продолжая кричать, Уля слепо подалась назад, опрокидывая столик, и забилась в самый дальний угол комнаты, незряче глядя в мягкий полумрак. Перед глазами разливался полынный туман: густой, неотвратимый, горький. И не было от него спасения. Деньги, стены родного дома, мамина ласка, квартиры, машины, билет на край света – ничто не спасет тебя от демонов, живущих внутри. От полыни, которая найдет тебя, как ни прячься. Во сне ли, наяву. Пока ты несешь ее метку, глупо ждать покоя.

      Если только не избавиться от нее. Потратить желание, выигранное у Гуса, на то, что и правда нужно. На самое заветное, неисполнимое, способное исправить и спасти. Не просто вытащить из болота, а высушить его до дна.

      Уля решительно поднялась, обошла повалившийся столик. На выпавшем из коробки куске пиццы с сочной острой колбаской сидела муха и глядела своими маленькими глазами-сеточками, довольно потирая крошечные лапки.

      Ульяна распахнула дверь, зная, что Рэм стоит на пороге.

      – Ты кричала, – проговорил он.

      – Мне приснился дурной сон.

      – Ты очень громко кричала.

      – Это был очень дурной сон. – Уля обняла себя за плечи. – Гус может исполнить любое мое желание, кроме воскрешения?

      – Да.

      – Любое значит