Бестолковые рассказы о бестолковости. Дмитрий Ненадович

Переживали они всегда за попавших в беду родственников. И поэтому им надо было срочно попасть за забор своего строгого заведения. Зачем же это? Чем могли помочь они, находясь на таком удалении от тех неудачливых мест? Преимущественно словом. Тогда ведь нельзя было сказать это утешительное слово по мобильному телефону, никуда при этом не выходя. Не было их, мобильников в смысле, тогда еще и в помине. Нет были и тогда, конечно же, разные такие средства мобильной связи, но в лучшем случае были они устройствами ранцевого типа. И несмотря на столь внушительные размеры до мест свершения катастроф эти тяжелые ранцы никак не доставали. Поэтому и не было тогда у военных экстренной связи с малой своей родиной. А поэтому очень надо было им обязательно выйти за опостылевший забор и добраться до специального междугородного пункта телефонной связи. И сказать там свои теплые в утешении слова. Но для этого, прежде всего надо было чем-то удивить скептически настроенного военноначальствующего. Не дать ему шансов вскричать в своем гневном скепсисе, что-нибудь типа: «Вы уже когда-то отпрашивались спасать девочку из огня, а потом неделю лежали с триппером в санчасти!». А методов удивления военноначальствующих всегда было непаханое в творчестве поле. И тут уж каждый военный как может, так и изгаляется на свой лад. Главное здесь – это отсутствие однообразия. Стандартным нытьем и частым всхлипыванием лицо военноначальствующее уже не проймешь. Военноначальствующему должен быть представлен хоть какой-нибудь, но – документ. И документы все время представлялись.

      «Ну какие там могут быть документы – спросит ехидный читатель – уж не из вожделенного ли для каждого военного пивного заведения? Так, мол, и так, в связи с юбилеем нашего пивняка приглашаем Ваших особо одаренных военных в количестве…, в такое-то время…, далее – подписи, сургучные печати». Да конечно же, не так все это происходило. Несколько по другому. И вот как. Военный, узнав о своей жертвенной судьбе, немедленно телефонирует на свою малую родину какому-нибудь другу детства текст необходимого ему документа.

      Далее весь процесс предельно упрощается. Сидит себе военный на какой-нибудь лекции поклевывая во сне носом, во сне родной дом вспоминает, а тут, откуда ни возьмись, посылаемый дневально-суточный. Вежливо так, по-военному испрашивает пардону у лектора, размахивая при этом телеграммой с пометкой «Срочно» и, видимо, для пущей убедительности, некультурно так тычет пальцем в направлении вдруг переставшего клевать и насторожившегося военного. Сон в руку! Материализация чувственных идей! Военный, вежливо простившись с лектором и дав ему соответствующие случаю обещания «отработать пропущенный материал» и «ничего не запускать» срочно покидает пределы аудитории и военно-учебного заведения в целом.

      Военный убывает на вокзал для встречи неожиданно приезжающих (щей) (щего) (щих), матери, отца, родителей и т. д. Добросовестно прибыв на вокзал к означенному в телеграмме времени военный,