Идущие на смерть. Михаил Михеев

голос-то сожалеющий. Ну, будем считать, одна точка воздействия найдена, вкусно поесть она точно любит.

      – Как знаешь. И, если что, ночью к холодильнику иди открыто, не крадись – у тебя все равно громко получается.

      Ай, молодца, как опять вспыхнула. Честно говоря, Костину даже понравилось слегка ее поддразнивать.

      – И не думала даже.

      – Ну, я твои мысли не читаю, так, на всякий случай предупреждаю. Женщина должна быть сытой и довольной, воздержание ей вредно во всех смыслах.

      Ого! А он и не предполагал, что можно краснеть еще сильнее. И что он, спрашивается, такого сказал? То ли она в пуританском обществе росла, то ли просто моложе, чем кажется. А он, кстати, ее возрастом и не поинтересовался даже, решил, что ровесники…

      – И что для этого надо, по-твоему, делать? – поинтересовалась Каталина, справившись в очередной (интересно, который уже) раз со смущением. Получалось это у нее так потешно, что Костин вновь не удержался:

      – Удовлетворять. Опять же, во всех смыслах.

      – Да ты псих!

      – Вполне возможно, – Костин налил себе кофе и с удовольствием, маленькими глотками, принялся его потреблять, жмурясь, как сытый кот.

      – То есть? – удивленно спросила Каталина.

      – Ну, видишь ли, одиночные рейды всегда дают колоссальную нагрузку, и физическую, и психологическую. Так, во всяком случае, утверждают наши врачи, а эскулапы свое дело знают. Поэтому пилоты-одиночки, вроде меня, без крайней нужды отправляются в полет не больше чем на месяц. Ну, тут голая физиология. Извини за такие подробности, но слишком долго без бабы вредно, да и просто устаешь. Далее. Раз в год – обязательные два месяца реабилитации. Ну и перед каждым рейдом проверка. Но здесь ведь как получилось. У меня реабилитация должна начаться как раз после этого полета. А медосвидетельствование перед стартом я пройти банально не успел – отправлялся-то в спешке. Так что наличие определенных сдвигов я не исключаю. Еще вопросы?

      – Э-э-э… Насчет женщин. А вас за это разве не наказывают?

      – За что? – удивленно поднял брови Костин. – Я – человек, а не эпический герой средневековых баллад. Годами совершать подвиги в честь прекрасной дамы, зарабатывая при этом простатит, не собираюсь. Мне здоровье важнее. А вашим что, запрещено?

      – Ну… да.

      – Официально или нет?

      – Нормами морали, – вскинулась Каталина, явно намеренная отстаивать постулаты о преимуществах европейского образа жизни.

      – И как, помогает? – сочувственно спросил лейтенант. Девушка замялась, но потом все же честно ответила:

      – Не очень.

      – И ничего удивительного. Прости за цинизм, но солдат, если он хочет остаться здоровым физически и морально, должен есть, пить… иногда что-то покрепче кофе, спать, в том числе и с женщинами, получать нормальное медицинское обслуживание, быть уверенным в завтрашнем дне и еще кучу всего. А нормы морали у вас, как мне кажется, направлены больше на то, чтобы иметь крючок, за который случись нужда, можно зацепить любого. Цинично, но ты хотела мое мнение – и вот тебе оно.

      Каталина,