Иафет в поисках отца. Фредерик Марриет

Глаза его были еще очень живы, но остальные черты трудно было разобрать, потому что лицо ею от толчков нашего экипажа так измаралось, что на нем можно было видеть все цвета радуги. Возле него с одной стороны лежала треугольная шляпа, а с другой – закутанное в солому дитя. Тимофей смотрел на него, и когда глаза наши встретились, мы не могли удержаться от смеха.

      – Вы, верно, смеетесь над моей наружностью? – спросил нас старик.

      – Именно; никогда я не видал особы, вам подобной, да, думаю, и не увижу!

      – Может быть; однако если вы меня в другой раз увидите, то, наверно, не узнаете.

      – Из тысячи отличу вас, – сказал Тимофей с возрастающей веселостью.

      – Увидим, – ответил шарлатан.

      Читатели, без сомнения, догадываются, что шарлатанство было ремеслом нашего знакомца.

      – Но телега остановилась, – продолжал он, – верно, извозчик хочет кормить лошадей. Если вам угодно позавтракать, то не упускайте этой минуты…

      – Джумбо, пора вставать! Филотас, разбуди его и ступай за мной.

      Именем Филотас мнимый доктор называл своего безумного, который, взяв несколько соломинок, свернул их и положил в рот ребенку.

      – Джумбо подумает, что ему дают есть, – заметил безумный, делая гримасу. – Не сердись, Джумбо, – это моя манера будить тебя.

      Приняв порцию пробудительного, Джумбо тотчас же проснулся, встал, и, не говоря ни слова, вылез из телеги и пошел за безумцем. Мы с Тимофеем от них не отставали и, дойдя до харчевни, встретили доктора, торгующего холодное мясо и хлеб, которые он раздели поровну между ребенком и Филотасом, а сам молча отправился далее, держа в зубах свою часть говядины.

      Мы с Тимофеем посмеялись над ними, пошли умыться и потом за шиллинг прекрасно позавтракали. Через час извозчик готов был ехать, и мы сели в телегу, где нашли уже ребенка и Филотаса, но доктор наш еще не явился. Ожидая его очень долго и не отыскав нигде, мы отправились в путь без него. Извозчик всю дорогу бранил доктора и клялся, что заставит заплатить его товарищей и что впредь никогда не будет связываться с учеными.

      Продолжая путь, я стал разговаривать с Филотасом, которого нашел действительно глупым до такой степени, что даже жалко было на него глядеть. Я забыл сказать, что Джумбо, который опять заснул, был почти так же одет, как безумец, то есть в засаленной пестрой жилетке и белых шароварах. Помолчав немного, я начал говорить с Тимофеем о докторе, о том, что он исчез и что нам это не совсем нравится, потому что он обещал нас взять с собой. Но вдруг наш разговор был прерван громким криком:

      – Эй, извозчик! Хочешь ли за шиллинг довезти меня до Ридинга?

      – Взлезайте, – ответил, торопясь, извозчик.

      Телега не успела еще остановиться, как уже в нашем обществе очутился новый летучий спутник. Он был одет в платье английского простолюдина, кожаные панталоны и толстые башмаки, имея притом в руке узелок и палку. Он, то есть новоприбывший, улыбнулся, взглянув на наше общество, и выказал свои прелестные белые зубы; на загорелом же лице его выделялись резко большие черные глаза.

      – Мне