Любовница Синей бороды. Лариса Соболева

Желая разрядить обстановку, Лада поинтересовалась просто так, без задней мысли:

      – А где детская? В таком доме должна быть детская.

      – Детей нет, поэтому нет и детской. Что будешь пить?

      – Что нальешь. – Ей действительно было все равно, что пить. А Орлов, кажется, состоятельный человек, и наверняка он женат. – А где твоя жена? Она не…

      – Нет, – упредил Дмитрий вопрос, – она не придет. Моя жена устала ничего не делать, поэтому поехала отдыхать.

      Кажется, Лада испортила ему настроение. Как будто ей очень важно – женат он или нет. В конце концов, она сама тоже не свободна. Она взяла рюмку с коньяком, выпила.

      – Послушай, Лада… – Дима подсел к ней на диван и вопреки ожиданиям не приставать начал, а заговорил, причем почему-то стесняясь: – Можно, я не буду тебе ничего говорить, ничего обещать?

      – Можно, – улыбнулась она.

      – Ты мне очень нравишься. Сейчас я могу сказать только это.

      – Даже этого не говори.

      Лада взяла из его руки рюмку, поставила на стол, потом обняла Дмитрия. Долго они так и сидели. Наверное, привыкали друг к другу. Потом… А что потом? Известно. Тут главное – не думать. Лада обнимала чужого, малознакомого мужчину, будто ища в нем покровительства. Она только попросила выключить свет, вот уж что ей показывать стыдно – хлопчатобумажное белье.

      На следующий день

      Полночи Архип Лукич ворочался с боку на бок, пока не выработал четкий план, по которому предстояло вести следствие. Заодно он пришел к выводу, что новое дело вовсе не безнадежное, хотя и странное. Как раз его странность, может так получиться, сослужит неплохую службу. Картину украли вместе с рамой. Почему? Щукин усматривал в этом определенный смысл, правда, разгадать его он был пока не в состоянии. И еще: как грабители ушли из музея при закрытых-то дверях? Щукин заподозрил в содействии им сторожа, но… преступники, сшившие комбинезоны с бахилами, изучившие вдоль и поперек музей, готовясь к ограблению, не могли допустить такой ляпсус и дать в руки следствия подобную грубую улику – сообщника в лице сторожа. Итак, двери были заперты, а грабители, усыпив сторожа чуть ли не навсегда, сцапали картину и ушли. О чем это говорит? Они поставили цель не только умыкнуть картину, но и пустить следствие по ложному пути, тем самым выигрывая время. А ложный путь – сторож.

      Напрашивается вывод: у грабителей был ключ. Где они его взяли? У сторожа все ключи на месте. Не могли же воры выйти, запереть за собой дверь, потом вернуть ключ на место? Щукин не раз на своем опыте убеждался: то, что выглядело на первый взгляд мистификацией, оборачивалось потом продуманными действиями. Главное – не считать преступников дураками.

      Первое, что сделал утром Архип Лукич, – дал указание, чтобы при досмотре на дорогах автомобилей работники автоинспекции обращали внимание на плоские предметы прямоугольной формы размерами примерно метр на метр. Раз воры оставили картину в раме, наверняка и перевозить ее будут в том же виде. Также следователь высказал пожелание, чтобы милиция