НКВД против гестапо. Операции советской разведки. Виктор Кузнецов

вместе с заключенными. Она должна была сообщить этим узникам, что арестована за незначительное правонарушение и вскоре должна выйти из тюрьмы, так что она сможет захватить с собой весточку на волю. По ее словам, то, как она себя вела, вызвало подозрение, и никакой информации ей не сообщили. В январе или феврале 1943 года Мальвина пришла ко мне сказать, что едет в Париж и я должен сопровождать ее. Под охраной немца мы поехали туда на поезде. Этот немец отвез нас в полицейский участок. Его адреса я не помню. Затем мне показали удостоверение личности, которое я изготовил для «Дяди» под именем «Жильбер». Я признался, что сделал его сам. Мне также показали ряд фотографий лиц, которых Мальвина доставляла в Брюссель. Они сказали, что я был знаком с этими людьми. Я ничего не ответил, но Мальвина призналась, что проводила этих людей ко мне. Затем меня привезли к одному месту, которое я не запомнил. Мне дали записку, написанную «Дядей», и попросили меня передать ее одному итальянцу, который жил в соседнем доме.

      После этого меня отвезли на виллу в одно из предместий Парижа, где я увидел человека по имени «Андре» [это был Хиллель Кац], с которым я познакомился в 1942 году в Париже во время встречи с «Дядей». Я смог поговорить с этим «Андре», который мне рассказал, что его допрашивали с пристрастием и устроили очную ставку с «Дядей», который был арестован и посоветовал ему, Андре, во всем признаться. Он сообщил мне, что, по его мнению, советский военный атташе, работавший в Париже в 1941 году, был предателем. После этой встречи немцы меня больше не допрашивали и вместе с Мальвиной отвезли назад в Брюссель.

      Позднее меня еще раз возили в Париж, на этот раз на виллу, где содержался «Дядя». Когда я решил с ним поговорить, немцы мне не позволили этого сделать, а Берг сказал: «Здесь установлены микрофоны. Должен прийти один человек, который должен поговорить с «Дядей». Когда «Дядя» с этим человеком побеседует, наступит ваша очередь».

      Я ждал три часа, но никто не пришел. Берг заявил: «Я уверен, что кто-нибудь придет, чтобы вас отыскать, потому что Москва вами интересуется».

      Так продолжалось с неделю. После этого Берг сказал, что если никто не придет этим вечером, то я должен возвращаться в Брюссель. В этот день так никто и не пришел. Никто не пришел и в последующие дни.

      Назавтра Берг пришел ко мне очень возбужденный: ««Дядя» только что исчез» (это произошло 16 сентября 1943 г.). Берг хотел было снова подвергнуть меня допросу с пристрастием, так как он был убежден, что именно я подбил «Дядю» на побег. Однако он отправил меня назад в Брюссель, надеясь, что «Дядя» станет меня искать. С того дня и по сегодняшний день о «Дяде» я больше не слышал ничего.