Тропы Времен Сновидений. Ольга Эдуардовна Спирина

>

      Кружит хоровод метель,

      Кружит свой хоровод.

      Босиком во сне не наступи в стекло.

      Не оступись,

      Не оступись…

      Не пробудись над пропастью…

      Не пробудись над пропастью…

      Не пробудись над…

Theodor Bastard

      Пятое Время Года – объединяет в себе все четыре существующих, стирая время, пространство и нити бытия. Заведено так было с самого начала, еще тогда, когда на пустынной поляне только начал возводиться сотканный одними только чарами Храм. Созданные его верховной жрицей интуитивно, для поддержания равновесия сущего при переходах в Тонких, Сопредельных мирах Ларимара, Храм и сама поляна Пятого Времени Года не были оценены должным образом жителями Савонилы до наступления Темных времен… Страшные те времена не заставили себя ждать, и так бывает всегда, когда уверенность в собственной неуязвимости не знает границ. Всю ночь обсидиановое небо укрывало странное одиночество, объявшее обитателей тех краев…

      На заповедный лес опустились предрассветные сумерки. В одной из его долин, утопая в зелени, располагается Храм Пятого Времени Года. По пропитанному эльфийскими чарами и сотканному из воздуха, воды, света и тьмы храму пронеслась прохлада, принесенная ночными ветрами с перекрестков.

      Алтэя, верховная жрица Храма Пятого Времени Года вновь услышала зов Пустоты, знаменующий начало Времен Сновидений. Пустоты, которая есть все и ничто одновременно, с коей она была близка и с детства прочно связана незримыми нитями. В той Пустоте, как и в сознании жрицы не существует ни пространства ни времени, ибо она – первооснова того что есть, было, будет, может и не может быть. Тело жрицы украшало одеяние, сотканное из чар, а потому парящие тончайшими тканями по воздуху, эти одежды легко меняли свою форму под действием силы мысли Алтэи, отражая малейшие колебания ее настроения и дум. Ее серебристо-синие кожа, волосы – мало что напоминало теперь о том, что она эльф. Ступая босыми ногами по увитому серебряными узорами серому полу, жрица устремилась к поляне. На Поляне Пятого Времени Года Ураинэн – Алтэя вознесла руки к небу. Навстречу из туч, показались три солнца этого края. Жрица легла на невысокий каменный алтарь, стоящий на вершине холма близ проводившего не одно поколение людей дуба.

      Здесь, на поляне, в любое время дня или ночи неустанно продолжали светить солнечные диски – Пятое Время Года явило ей себя во всей красе: три солнца светили ярко, но, не ослепляя при этом глаз. Только здесь, в созданном чаровницей мирке, могущественные солнца усмиряют свою силу, давая возможность смотреть на себя не сквозь прикрытые веки, а с широко раскрытыми глазами, беспрепятственно.

      Верховная жрица видела, как на старом дубе появлялись молодые листочки. Тут же, на одних и тех же ветках разворачивалось и увядало цветение; распускались листья и одновременно начинали опадать, а на смену опавшим появлялись новые. И такая круговерть повторялась раз за разом за неуловимо быстрый срок, сменяя под порывами легкого влажного ветерка полный круг цветения и увядания.

      Влекомые легкими воздушными потоками листья и лепестки медленно опускались к земле вместе с мельчайшими хрусталиками вешней капели и снега, играя бликами в лучах солнца. Все они, устремлялись прямо вниз, навстречу ясному взору Алтэи. Потоки дождя и снежные хлопья перемешивались с редкими увядающими листьями, стремясь к земле, из-под которой навстречу им распускались цветы и травы, тут же тающие, и сменяющиеся на новые. До самой земли долетали и тут же рассыпались в прах лишь листья…

      Хрусталики снега и дождевой воды – растворялись под тремя солнцами, не достигая земли прямо над головой жрицы. Таково было Пятое Время года. В глазах Алтэи мелькало время, являя странные смутные картины. Потоком уплывали грезы…

* * *

      – Дорога, ведущая туда – черна и вязка, а по обочинам ее… валяются кости людей. Пахнет сыростью и гнилью. Этот холм прозвали Мертвым. Уже очень давно не растет и травинки на его черной вершине, лишь покосившийся дом с обветшалой крышей одиноко стоит на нем. Ни один живой не приблизится к старому дому… В этом доме…

      – Живет демон!!!

      – Да, сын. Уже два века проклятый живет в нашей деревне на Мертвом Холме. Даже староста деревни его побаивается, ведь он не только демон… он… еще и Черный Маг! Великий и ужасный Граф Преисподней. Не подходи сынок к Мертвому Холму никогда, и никогда не смотри в окна дома.

      Старый плотник предупреждал своего сынишку избегать страшного места, о котором рассказывал. Близилась пора посевов, но срок тот все еще не подошел, и от скуки сельские жители искали развлечений в чем могли. Долгие лета и зимы не решались они поднять панику вокруг проживающего у них в селе с давних времен мага. Но на этот раз прочие темы попросту иссякли, а между тем «Черный Маг», живший на деле в той деревеньке всю его жизнь, и не казавший носа из своей берлоги, по обыкновению сидел в прогнившем доме и качался на табуретке. Всю прежнюю жизнь питался волшебник лишь изредка, и тем немногим, что найдет в огороде или в ближайшей рощице. Маги – не люди, при своем бессмертии питаться регулярно им без надобности. Это обстоятельство