Рыцарь. Андрей Владимирович Смирнов

держит у себя любовницу? Почему его не выгонят отсюда взашей?.. Да и вообще, на епископа он мало похож. «Проткнуть», «разрезать на куски»… Выпивка… Мари… Странный какой-то епископ.

      Я отвлекся от мыслей о епископе Готфриде и посмотрел на Принца. Тот был оседлан. Я взялся за уздечку…

      В это время вернулся Тибо с трактирщиком.

      – Вот этот. – Тибо потрепал Зверюгу по шее. Жеребец по установившейся традиции сделал очередную попытку его цапнуть.

      Трактирщик пожелал изучить коня подробнее. Объединив усилия, они с Тибо заставили Зверюгу показать свои зубы. С копытами вышло посложнее, поскольку Зверюга энергично сопротивлялся осмотру, но в конце концов исследовали и копыта.

      – Ну как? – спросил Тибо. – Берешь?

      Трактирщик сделал значительное лицо. Помолчал с минуту, посопел…

      – Сколько? – осведомился он таким тоном, чтоб сразу стало ясно: конь этот ему и даром не нужен.

      – Шесть золотых марок.

      – Не-е… – Трактирщик покачал головой.

      – Много, что ли?

      – Много.

      – Не смеши меня – мало! Это ж настоящий боевой конь. Рыцарский!

      – Ну а мне-то рыцарский конь зачем?

      – На ярмарке продашь. С руками оторвут! В большом барыше будешь.

      – Ярмарка только через два месяца, – рассудительно заметил трактирщик. – До нее еще дожить надо. И корм. Такого коня овсом кормят. А овес нынче…

      – Так продай кому-нибудь в городе. Епископу, например.

      Герард задумался. Пожевал губами.

      – Можно, конечно, попробовать. Он лошадей любит… Особливо таких… Только это… Цену-то все равно сбавь. Отдашь за пять?

      Тибо хлопнул себя по ляжкам.

      – Ну ты чистый сарацин! То тебе за помывку серебром плати, то настоящего боевого коня отдавай за бесценок! Ну нет, лучше уж мы его сами на ярмарке продадим!

      И Тибо сделал движение, будто собирался седлать Зверюгу. Вороной снова попытался его укусить.

      – Пять с половиной, – сказал Герард.

      – Пять и семь серебряных? Ну вот еще! Пять золотых и двенадцать серебряных марок – последнее слово!

      – Восемь.

      – Одиннадцать.

      Следующие двадцать минут их торговли я опускаю, поскольку от серебра они перешли к меди и долго препирались из-за каждого медяка. Уже договорившись о цене, выяснили, что имели в виду разные виды серебряных марок. Тибо в этом вопросе ориентировался на Германию, а Герард – на какие-то лонгобардские марки.

      Наконец торг был закончен. Герард ушел. Тибо получил деньги, спрятал их поглубже и стал оседлывать своего мерина.

      – Слушай, – сказал я. – Может, зря мы его продали? Если это такой хороший конь, оставили бы его себе. Продали бы твоего мерина.

      – Нет, – замотал головой мой слуга. – Это не годится.

      – Почему?

      – Не положено таким, как я, разъезжать на таких конях, как Зверюга, – без всяких обиняков разъяснил Тибо.

      Таким же тоном он мог бы высказаться в том духе, что, мол, не положено человеку летать.

      А