Отряд-3. Контрольное измерение. Алексей Евтушенко

сказал Вешняк, – я и говорю. Дурят нашего брата.

      – Не, Серега, – возразил Валерка. – Ты натурально не понимаешь. Ну, подумай сам, рязанская твоя башка, какая тебе разница? Посмотри на Арнольда. Он же настоящий! И снаружи, и внутри. Те же клетки, что у нас. Правда, Арнольд?

      – Совершенно верно. Я же вам уже говорил. Только искусственно созданные.

      – Вот видишь, – упрямо нагнул голову сержант. – Искусственно! А что искусственное, то ненастоящее. Я так думаю.

      – А я тебе еще раз говорю: балда ты! Мягкий? Мягкий. Теплый? Теплый. Две руки, две ноги, одна голова? Именно так. Разговаривает? Разговаривает. Даже пьет и ест. Юмор понимает. Что тебе еще надо, дурында?

      – Сам ты дурында! – не сдавался Вешняк. – Я против Арнольда ничего не имею. Его таким сделали, и он не виноват. Я о другом. Андроидов помнишь?

      – Ну….

      – Баранки гну. Они что, люди?

      – Мы не андроиды, – запротестовал Арнольд. – Андроиды – это человекоподобные роботы. Они созданы из искусственных материалов и запрограммированы определенным образом. А мы, Искусственные Существа, живые и…

      – Душа у вас есть? – перебил его сержант.

      – Что?

      – То самое. Я спрашиваю, есть ли у вас, живых, как ты говоришь, искусственных существ, бессмертная душа? У нас, людей, есть.

      – Я… – Арнольд явно растерялся. – Я не очень понимаю, что это такое.

      – Потому и не понимаешь, что ее у тебя нет, – вздохнул Вешняк и закурил. – Эх вы, бедолаги….

      Неловкое молчание зависло над столом.

      – Я лично вообще не понимаю, при чем здесь душа, – пробормотал Валерка. – С ней, конечно, лучше, но мне для начала и без всякой души сойдет. Был бы человек хороший.

      – Тебе резиновую бабу дай, и она сойдет, – сказал Вешняк.

      – Ты, Рязань, говори да не заговаривайся…

      – Отставить, – негромко приказал Велга.

      – Вот к чему приводит излишнее философствование, – наставительно заметил Дитц. – Как только начали размышлять да рассуждать – все. Настроение упало, боевой дух на нуле. Эх вы, а еще разведка! Так, принимаю решение. Ну-ка, Арнольд, организуй-ка нам вина. Того самого. Испанского и французского. Да побольше! Раз уж мы на отдыхе, то приказываю личному составу отдыхать и веселиться.

      – Да, – подтвердил приказ Велга. – Отдыхаем. И на полную катушку!

      Глава третья

      Жизнь солдата на войне трудна и скупа на радость по многим причинам. И внезапная смерть от вражеской пули, штыка, мины, осколка снаряда или бомбы – не главная из них. Как ни странно. Потому что к смерти, когда она случается на твоих глазах чуть ли не ежедневно, люди привыкают. И даже гибель близких товарищей уже не рвет сердце на части, а лишь вызывает в нем тупую и глухую боль. Боль, к которой привыкаешь тоже. Ну, болит и болит. Подумаешь. Старые раны, вон, тоже, бывает, ноют к дождю, так что ж теперь, бросить винтовку и отправиться домой? Нет. Долг и присяга не велят, родина твоя, командир и товарищи боевые, которые рядом и которым ничуть не легче, чем тебе.

      Да, можно привыкнуть