Зима Муми-тролля. Туве Янссон

последовал какой-то невообразимый припев.

      – Ты это к чему? – мрачно поинтересовался Муми-тролль.

      – К тому, что вечером мы её обольём водой из реки, – ответила Туу-тикки. – Ночью она застынет, а когда наступит великая стужа, ускачет и никогда больше не вернётся.

      Муми-тролль помолчал. Потом сказал:

      – У нас из дома кто-то таскает вещи.

      – Это же хорошо, – откликнулась довольная Туу-тикки. – А то у тебя слишком много вещей. И ты слишком много о них думаешь и слишком часто их вспоминаешь.

      И она запела второй куплет.

      Муми-тролль развернулся и пошёл прочь. «Она меня не понимает», – подумал он. Торжественная песня позади продолжилась как ни в чём не бывало.

      – Давай-давай, пой, – сердито бормотал Муми-тролль, чуть не плача. – Пой про свою противную зиму, которая вся из чёрного льда, про невоспитанных лошадей и про этих странных, которые только прячутся и никогда не показываются!

      Он побрёл вверх по склону, пиная снег, с застывающими на морде слезами, и вдруг запел свою собственную песню.

      Он вопил и горланил назло Туу-тикки – пусть слышит!

      Вот такая у него получилась сердитая летняя песня:

      Ужасные животные, не знающие дня,

      Которые упрятали всё солнце от меня,

      Я так устал шататься в снегу совсем один,

      Тоскую я напрасно по зелени долин.

      Я помню дом без снега и синий блеск волны

      И жить я не желаю среди вашей белизны![2]

      – Пусть только солнце выглянет и поглядит на вас, тогда поймёте сами, что все вы дураки! – кричал Муми-тролль, не заботясь уже о рифме и ритме. – Я здесь лежал на солнышке и грел песком живот, и окна можно было открывать хоть целый день, в саду жужжали пчёлы, а сверху в синеве сияло моё собственное солнце оранжевого цвета!

      Когда ответная песнь Муми-тролля закончилась, наступила ужасающая тишина.

      Муми-тролль стоял в тишине и прислушивался, но никто ему не отвечал. Ну должно же что-то произойти, подумал он, весь дрожа. И что-то произошло.

      С вершины холма кто-то понёсся вниз, окружённый сверкающим снежным потоком, крича:

      – С дороги! Берегись!

      Муми-тролль стоял неподвижно и лишь смотрел.

      Прямо на него летел серебряный поднос, а на подносе – пропавшая грелка на чайник. «Туу-тикки облила их водой, – подумал он в ужасе, – они ожили и поскакали прочь и никогда больше не вернутся…»

      Примечания

      1

      Перевод Марины Бородицкой.

      2

      Перевод

2

Перевод Евгении Тиновицкой.