Трилогия о Фрэнке Брауне: Ученик пророка. Альрауне. Вампир. Ганс Эверс

ей будет не так-то легко, – у вас есть всевозможные средства.

      – Но простите, – вставил ассистент, – ведь это же напоминает насильственный увоз.

      – Хоть бы и так, – заметил Фрэнк Браун. – Впрочем, ведь ваша буржуазная совесть спокойна: у вас имеется договор. А теперь не теряйте времени попусту – делайте, что вам говорят.

      Доктор Петерсен обернулся к патрону, который молча, задумчиво стоял посреди комнаты. Взять ему купе первого класса? И какую комнату отвести девушке? Не лучше ли нанять особого служителя для неё? И может быть…

      Между тем Фрэнк Браун подошел к спящей.

      – Красивая девушка, – прошептал он. – Как золотые змейки, ползут твои локоны!

      Он снял с пальца тонкое золотое кольцо с маленькой жемчужиной. Взял её руку и надел кольцо: «Возьми. Эмми Стенгоб дала его мне, когда меня отравили её дивные чары. Она была красива, сильна, была, как ты, странная женщина! Спи, дитя, – пусть тебе снится твой князь и твой ребенок от князя!» Он нагнулся и тихо поцеловал её в лоб…

      Принесли носилки. Носильщики уложили спящую, одели её, закрыли шерстяным одеялом и вынесли.

      «Как труп», – подумал Фрэнк Браун.

      Доктор Петерсен простился и тоже вышел. Они остались вдвоём. Прошло несколько минут, оба молчали. Потом тайный советник подошел к племяннику.

      – Благодарю тебя, – сухо сказал он.

      – Не стоит, – ответил племянник. – Я сделал это только потому, что мне самому доставило это удовольствие, – было для меня хоть каким-нибудь развлечением. Я должен был бы солгать, если бы сказал, что сделал это для тебя.

      – Я так и думал. Между прочим, могу сообщить новость, которая тебя, вероятно, заинтересует. Когда ты болтал тут о ребенке, мне пришла в голову одна мысль. Когда ребенок родится, я усыновлю его. – Он зло улыбнулся: – Вот видишь, мой дорогой племянник, твоя теория не совсем уж неправильна: маленькое существо Альрауне, ещё не рожденное, даже ещё не зачатое, отнимает у тебя состояние. Я сделаю его своим наследником. Тебе я сейчас говорю об этом только для того, чтобы ты не строил излишних иллюзий.

      Фрэнк Браун почувствовал удар. Но посмотрел профессору прямо в лицо.

      – Хорошо, дядюшка, – сказал он спокойно, – ведь все равно в конце концов ты бы лишил меня наследства, не правда ли?

      Но профессор выдержал взгляд и ничего не ответил.

      Фрэнк Браун продолжал: «Ну, так было бы недурно, если бы мы сейчас свели наши счеты, я часто сердил тебя, огорчал-за это ты лишил меня наследства: мы квиты. Но, согласись, ведь эту мысль подал тебе я. И в том, что ты получил теперь возможность её осуществить, ты тоже целиком обязан мне. Значит, ты должен теперь меня отблагодарить. У меня есть долги…»

      Профессор насторожился. По его лицу пробежала лёгкая тень. «Сколько?» – спросил он.

      Фрэнк Браун ответил: «Не так уж много! Тысяч двадцать наберётся, пожалуй».

      Он ждал, но профессор упорно молчал.

      – Ну? – нетерпеливо спросил он.

      Старик ответил: «То есть как это – ну? Неужели ты серьезно думаешь,