Эра Водолея. С. А. Белковский

Шейлоку люди. И вот – хозяин. Мать честная! Он заходит в гостиную в клоунском костюме и маске. Не бронированной, а обычной маске – модели «Арлекин». Походка – да, почти старческая. Не на полтинник, никак.

      – Соображения безопасности, – шепчет писатель на ухо сыщику.

      Знакомство – девяносто секунд. Полковник полукланяется Ваксону. На Холмского смотрит фронтально, не сгибаясь. Глаза совершенно немигающие. Серые глаза. Неподвижные, как Земля времен Птолемея. Те самые черные длинные волосы – явный парик. Длина – чтобы полностью спрятать уши. По мочки включительно.

      N. приглашает на острова. Шейлок мямлит что-то про роскошество приема. Инцидент исчерпан.

      Осталась только внезапная Марина-Мальвина:

      – Автограф! Автограф!

      А кто он по гороскопам? По китайскому – Дракон, это господство. По Зодиаку – Весы, это расширение выбора. Вечный бой между господством и выбором.

      Детектив вышел на чопорную авеню Фош. Отныне он был обладателем главной тайны современного мира.

      Все ясно. Полковник N – это и есть Президент. Он не умер, а переместился в пространстве. Справил себе новую идентичность. В гробу – двойник. У Великого Лидера много двойников, об этом в солидных газетах когда еще писали.

      И зачем сыщику такая тайна?! С ней в голове, по идее, он должен скоро умереть. Насильственно. А ему пока не хочется. В 69, как говорят знающие люди, многое только начинается.

      Ринулся за ним пластический хирург Y.

      – Мистер Холмский! Никто почему-то не хочет познакомить меня с господином полковником. Вы мне не поможете? Это очень важно.

      – Да, конечно. На днях. Всенепременно, обязательно помогу.

      После приема они с доктором Ваксоном закатились в их любимое кафе «Прокоп» на улице Старинной Комедии. Крепко приняли. Верней, Шейлок крепко, а доктор – кажется, так себе.

      – Вакси, у тебя сейчас есть таблетки забвения?

      – Обливин? Да, Холми.

      – И с собой есть?

      – И с собой.

      – А как их выпить, чтобы кое-что сразу забыть?

      – Очень просто, Холми. Пишешь на бумажке то, что надо забыть. Проговариваешь вслух или сердцем. Принимаешь две таблетки обливина. Ровно две, не одну и не три. Бумажку поджигаешь. И когда она сгорит окончательно – дело сделано. Кстати, мне нужно идти через минут пятнадцать. Помнишь брюнетку, которой я в посольстве давал автограф? Назначила мне свидание сегодня в десять. В президентском люксе «Георга Пятого», прикинь? Говорит, я ей нравлюсь как мужчина. Любимый цвет, любимый размер, вылитый викинг, все такое. Ты вообще представляешь, кто она?

      – Представляю, Вакси. Но разве она брюнетка? Она же ярко-рыжая. Как Буратино.

      – Кому рыжая, а кому и брюнетка. Ладно. Пока, Холми. Не хочу заставлять красавицу сильно ждать. До завтра. Сделай так, чтобы обливин не выпал у тебя из кармана. Он недешевый.

      Вот так всегда. Но Ваксон всегда бабам нравился больше. Пиджаков приличных у него штук пять, а не один. Плотный он, крупный, отеческой внешности. И всегда – гламурный парфюм. Как говорит сам доктор, труп врага всегда хорошо пахнет,