Гуазаа: рыцари, крестьяне, воины // Guazaa: knights, peasants, warriors. Леон Гуазаа

мир тогда

      При жизни наших дальних предков,

      И, оглянувшись сквозь года,

      Найди себя в семейных ветках.

      Найди отцов и матерей.

      Узнай, чем жил твой дед и прадед.

      Кто прожил жизнь под звон мечей,

      Кто был пастух в животном стаде.

      Возможно ты из Гуазаа, друг?

      Закрыв глаза, представь походы…

      Представь отважных воинов круг,

      Ведёшь которых сквозь невзгоды…

      Пусть книга будет картой жизни,

      Чтоб знал куда твой путь ведёт.

      Пусть связь с корнями будет близкой,

      Чтоб знал, чья кровь в тебе течёт.

Адлан Гуазов

      О роде Гуазаа

      Тамги семей сливаются в узоры,

      Родной Кавказ – сплетение родов.

      Мне об одном из них шептали горы,

      И я вселил их в мир своих стихов.

      Какой бы путь судьба не указала,

      Дорогой чести, славы и войны

      Прошли потомки рода Гуазаа

      В лучах страны Адыгов и Аҧсны.

      Они шуршали флагами над веком

      И зажигали гордо очаги,

      Несли законы Аҧсуара и зекlуэ,

      В руках сжимая грозные клинки.

      Уэркъ хабзэ, афырхацара им стали

      Великой конституцией судьбы.

      Лишь только честь – основа

                               их морали,

      Их души – сплав отваги и любви.

      Свобода, скромность, уваженье

                                к старшим,

      Добро, великодушие к врагам.

      Надёжным быть, заботиться о павших —

      Наказы, неподвластные векам.

      Эпохи отмечали знаком рода,

      Не испугавшись трудностей и ран.

      И сквозь века, исполнены свободы,

      Они рвались вперёд, как ураган.

      Они служили Богу и Отчизне,

      Князья всегда им были не указ.

      Коней седлали и бросали жизни

      В котёл сражений за родной Кавказ.

      В игре держав им ставили капканы,

      И кровь, и слёзы реками текли.

      Народы покидали свои страны,

      И в Турцию тянулись корабли.

      Прошла война. Узнали много горя,

      И пепел лёг на души, словно снег.

      Но вновь надежду пробудило море,

      Объятый дымом, шёл Двадцатый век.

      И он принёс немало испытаний,

      Но снова возносились имена.

      Страницы поколения листали

      И продолжали рода письмена.

      Стальные жала в души гор вонзая,

      Пришли фашисты строить здесь

                                 свой трон.

      Но встали снова гордо Гуазаа,

      Врагам своим поставили заслон.

      Летели годы в смене поколений,

      И снова в этот край пришла беда.

      В мечтах Аҧсны поставить на колени,

      Несла войну грузинская орда,

      Огнём и сталью слитая с народом,

      Фамилия звучала эта вновь.

      И расцвела под знаменем свободы

      Народа непокорная любовь.

      Абхазия о предках рассказала

      И подвиги воспела Кабарда.

      Летят орлы из рода Гуазаа

      В атаку на грядущие года.

      И чтобы впереди ни ожидало,

      Они должны достойно век прожить,

      Всегда готовы души и кинжалы

      За Родину бесстрашно обнажить.

Артур Кенчешаов

      Со времён нартов военные походы/хьыӡрацара/зекIуэ составляли важную часть жизни абхазов и адыгов. Однако в Средние века, с конца XIII века, ввиду того, что в мире возник высокий спрос на невольников, военные походы наряду с сельским хозяйством, домашней, легкой и военной промышленностью стали основой благосостояния абхазов и адыгов. В этих условиях древний институт военных походов/хьыӡрацара/зекIуэ, как никем в мире, был доведён абхазо-адыгами до совершенства.

      В эти времена демократические общества абхазов и адыгов состояли из пяти слоёв населения:

      • князей/аҳцәа разных уровней;

      • дворян/аамсҭацәа разных уровней;

      • ашьнаҟәма, представлявших промежуточное звено между дворянами и жителями – несли военную службу у князей;

      • жителей/анхаҩцәа, делившихся на: чистых жителей/анхаҩыцқьақәа[1]/тхуэкIуэлI

1

Анхаҩыцқьақәа/тхуэкIуэлI в зарубежной литературе также называемые «свободные общинники», «вольное сословие», «вольные жители», «вольные люди».