Соло на два голоса. Катерина Александровна Шпиллер

раюсь в ядовито-красные цифры электронного табло. 7.32. Не поворачивается язык назвать «часами» чёрный экран сантиметров сорока по диагонали с яркими и хорошо видными метров с пятнадцати цифрами. А если учесть, что моя спаленка всего-то квадратов двенадцать, то понятно, сколь значительно и даже вызывающе выглядит этот электронный счётчик времени в скромном пространстве. Часики-ходики, настоящие, натуральные, элегантные, мило тикают с другой стороны моего ложа, скромно расположившись на старинном изящном трюмо. И они ему, трюмо, не противоречат, сами с усами – антикварные, ардекошные, требующие завода каждые сутки, иначе они обиженно останавливаются, и не слыхать никакого тёплого ретрового тик-така.

      Стадионное же табло заводить не надо, оно включено в розетку. Казалось бы, к чему среди красивых и с любовью подобранных вещей вот это чудище? Милые ходики хороши собой, деликатны, но если просыпаешься в темноте, то их стрелки разглядеть невозможно, даже напялив на нос самые мощные очки. Да и очки ещё требуется нащупать в пространстве вокруг себя, что спросонья плохо получается. Но даже, допустим, миссия удалась, завершилась успехом: очки нашлись быстро и водрузились не мимо, а прямо на нос… Один фиг: ни цифр не видно, ни стрелок на антикварной красоте. Всё такое тонкое, мелкое, изящное. Когда темно, самих-то часов вообще не видно. Их функция в нашем современном мире, как, к примеру, у той-пуделька – исключительно декоративная, никакой практической пользы. Чтобы узнать время, приходится пользоваться табло, современным, некрасивым, зато удобным и беспроблемным.

      Все эти соображения в десятую долю секунду промчались в голове, пока один мой глаз пялился на цифры. Десятая доля секунды… А написано два некрохотных абзаца. Читатель заскучал, не так ли? Ведь именно мысль о читателе окончательно разбудила меня, заставив открыть одну «зраку» (такое определение ради рифмы и размера, видимо, дала одна сомнительная поэтесса глазам – зраки. Зато в моём тезаурусе появился новенький синоним слову «глаза»!).

      Так что нужно читателю? Читателю нужен сюжет! Без сюжета ему скучно и непонятно, зачем автор взялся подробно и пристрастно рассказывать о своих чувствах и мыслях. Кому они интересны? Не стоит ставить себя выше всех прочих живущих – у всех есть чувства и мысли, но если эти «все» начнут их описывать, то читающие люди озвереют от чужих самовыражений и от скуки и вообще бросят что-либо читать, ибо станут бояться даже безобидных детективов и романчиков, будут опасаться открывать книги в том числе лёгонького жанра: а ну как оттуда опять и снова выпрыгнет рефлексирующий графоман, торопящийся навесить на каждого, кто прикоснулся к его творению, часть своих комплексов, капризов, болячек и даже, извините, совершённого свинства? А бедный читатель разбирайся, разматывай чужие сопли страданий и рассуждений, как правило, сводящихся к одному и тому же: я весь такой перед тобой, совсем непонятый толпой, единственный, неповторимый, жестоким обществом гонимый, делюсь бедой своей с тобой, о мой читатель дорогой, надеясь, ты – чувак ранимый!

      Хотя лично у меня по этому поводу есть своё и очень правильное мнение. Я ведь тоже читатель, и мне бывает ух как интересно вгрызаться в мысли и чувства разных человеков! Поэтому, кстати, нежно люблю социальные сети: там все – писатели! Каждый самый обычный, самый тривиальный пользователь Сети, приступая к созданию своего блога, уже немножечко мнит себя мастером слова. И это ж здорово! Любопытно! Некоторые раскрываются в таком качестве весьма успешно. Важно лишь одно: насколько интересны и глубоки мысли и чувства пишущего гражданина, и чуть менее важно, насколько он владеет даром вязать словами красивые узоры.

      «Та нууу! – ноет тот, другой, не такой, как я, читатель и внезапно орёт голосом Алисы Лиддел: «Что толку в книжке, если в ней нет ни картинок, ни разговоров?»

      Да прав он, прав! Размышления и описания чувств на страницы, на десятки страниц, не стесняясь, могут позволить себе лишь великие, делающие это так, что не отвлечёшься, не отложишь ни на минутку, не оторвёшься, как от самого крутого и увлекательного детектива. Но если ты не велик и не искушён в писательском деле, то будь любезен выдавать в нужном количестве картинки, разговоры, сюжет. Иначе напрасно затевался, копаться с интересом в твоём внутреннем мире никто не станет.

      Будет тебе сюжет, вредный читатель! – решила я, разлепив вторую зраку и резко повернувшись на спину, чтобы потянуться и попытаться взбодриться после полубессонной ночи: как обычно, меня швыряли по постели и не давали спокойно спать те самые мысли и чувства, которые не шибко нужны читателю – без никакого сюжета, без связных разговоров… зато с картинками в виде придурошных снов, но подобные картинки к тексту на экране компьютера, к сожалению, никак не присобачить.

      Утро – тяжёлое время дня. Потому что после нелёгкой ночи. Я давно уже не помню, что такое проснуться бодрой, шустро вскочить на ножки, быстренько метнуться в кухню и, радостно щурясь яркому солнцу, с наслаждением потягивать ароматный кофе. С глазированными сырками, разумеется – другого завтрака не понимаю. Его и завтракаю…

      …Плотно задвинув толстую штору, чтобы солнце не изводило меня своим совершенно ненужным светом, сижу, глубоко вжавшись в стул, ссутулившись в три погибели (не могу по утрам