Хищник. Если его можно ранить (сборник). Антология

вновь побежал вперед.

      Прошло еще десять минут. Теперь люди бежали значительно медленнее, но не останавливались. Это внушало надежду. Впереди, в зарослях, забрезжил тусклый свет. Поле. Должно быть, войска Союза уже недалеко.

      Похоже, Кодилу пришло в голову то же самое.

      – Почти пришли! – сказал он, ускоряя шаг.

      Промчавшись шагов пять, он вдруг остановился, будто с разбегу налетев на стену… но впереди не было никакой стены.

      Тонкие ломаные линии, будто молнии, побежали в стороны от места удара, засновали вверх и вниз, очерчивая в воздухе нечеловечески огромную фигуру.

      Кодил упал на спину, перевернулся через голову, приземлился на корточки и взглянул снизу вверх на объявившегося впереди врага.

      – Ишь, кодилище, – сказал он, вытаскивая из-за голенища сапога длинный нож. – Прям как я.

      Бесстрашный охотник на крокодилов рванулся вперед. Лезвие ножа со свистом рассекло воздух, описав широкую дугу. Одновременно с этим дьявол протянул руку и сжал лицо Кодила в ладони, но тот ухитрился завершить удар, полоснув противника поперек туловища. Лезвие вошло недостаточно глубоко, чтобы выпустить чудовищу кишки, но светящаяся зеленая кровь хлынула из раны ручьем.

      Заметила ли жуткая тварь эту рану, Каменная Стена понять не смог. Большая часть тела, покрытого чешуйчатой змеиной кожей, была обнажена, однако на чудище имелся какой-то странный доспех – в том числе и зловещего вида шлем. Во всяком случае, Каменная Стена надеялся, что это именно шлем. За всю жизнь он не видел и даже представить не смог бы ничего ужаснее, но еще не утратил надежды. Эту тварь можно было ранить, а раз так, то – как от души надеялся генерал – можно было и убить.

      С криком, заглушенным большой когтистой лапой, сдавившей его голову, Кодил выдернул нож, чтобы всадить его в брюхо твари, но та не оставила ему ни шанса. Одним поворотом руки развернув голову Кодила на 180 градусов, чудовище сломало ему шею.

      Одновременно с хрустом сломанных позвонков загремели выстрелы Гуся – из винтовки, а после и из револьвера. Каждый выстрел бил точно в голову. Будь на прицеле человек, от головы не осталось бы ничего. Но это существо было кем угодно, только не человеком, и пули отскакивали от серебристого шлема, оставляя в нем лишь небольшие вмятины.

      Последний патрон Гусь решил приберечь:

      – Все равно что стрелять по железной плите.

      Светящиеся в темноте глаза чудовища уставились на Гуся. Казалось, стрельба только раздражает его. От громкой, частой дроби дятла все волосы на теле генерала поднялись дыбом – все прочие части тела лишились способности двигаться. Плечо жуткого создания ожило, шевельнулось, и над ним, щелкнув, поднялась странная третья конечность наподобие обрубка руки. Три алых луча, вырвавшихся из шлема чудовища, пронзили ночную тьму, и на груди Гуся загорелись три алых пятнышка.

      Направив ствол револьвера в живот врага, Гусь нажал на спуск. В тот же миг над плечом чудовища вспыхнул сноп ослепительно-голубого света.

      Каменная Стена вздрогнул и зажмурился.