Сказания Меекханского пограничья. Память всех слов. Роберт М. Вегнер

крепышей. Альтсин поприветствовал их поднятой рукой. Бóльшую часть местных составляли матриархисты, а потому в ответ он получил легкие поклоны. Монахов в городе уважали, и, хотя размер монастыря явно оставался занозой для местных купцов, никто не пытался их отсюда вытеснить. Хорошие контакты и явное уважение, каким приор Энрох пользовался среди местных племен, стоили побольше, чем монастырские здания, пусть даже и в городе, где каждый ярд поверхности ценился в сто оргов – и продолжал дорожать.

      Окруженный кирпичами Граничный Камень сверкнул белизной в стене, словно напоминание, кто именно правит на острове.

      Камана была самым большим городом на Амонерии, единственным, в который сеехийцы позволяли прибывать кораблям и где они разрешили построить порт. Остальные попытки возвести на острове торговые плацдармы улетучивались в небо с дымом и пламенем. Много лет миттарийцы, понкеелаанцы и жители других центров торговли западного побережья яростно спорили, кто, собственно, основал город, словно знание это давало им хоть какую-то пользу. Поскольку начало Каманы терялось во временах до возникновения Империи, Альтсин подозревал, что выстроила его некая группка отчаявшихся беглецов от религиозных войн, от которых содрогался континент.

      Нынче, с тридцатью тысячью жителей, он не слишком-то впечатлял размером, но развитие его сдерживали Граничные Камни – восемьдесят шесть белых валунов, которыми сеехийцы обозначили территорию, которую город может занимать. Камни уже многие годы назад встроили в городские стены, и, даже если кому-то из Совета приходило в голову проверить, действуют ли еще древние договоры, кости, грохочущие на Белом пляже, довольно быстро возвращали любопытствующего на землю. Местные племена не терпели шуток с подобными вещами.

      Едва оказавшись за вратами, Альтсин нырнул в узкие улочки, а над его головой выросли дома в несколько этажей. Город задыхался, стены стискивали его железными обручами, и, не в силах из них выплеснуться, он убегал в единственно доступную сторону – вверх. Новые и новые этажи жилых домов достраивали, расширяя, используя все доступное место, а потому если на земле здания отделялись друг от друга крепкой мостовой шириной в пятнадцать футов – как раз чтобы без проблем могли разминуться две повозки, – то на высоте шестого этажа между домами можно было перескочить одним прыжком. Еще этаж-другой, и крыши соприкоснутся, а улица превратится в туннель. Конечно же, если в один прекрасный день все это не завалится.

      Местные каменщики достигли абсолютного совершенства в постройке все более тонких и легких стен, но даже они не были чудотворцами – за последний год под руинами трех домов погибли более пятидесяти человек. Совет Каманы уже долгие годы пытался ввести ограничения на новые этажи, но пока там заседали владельцы большей части городских строений, принять такой закон оставалось невозможно. Кроме того, всякий дополнительный этаж – это мастерские, мануфактуры и торговые склады, что были словно вымя мифической Вантийской